ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Литературные, изобразительные и прочие творения наших участников
Правила форума
Форум посвящен древней истории. Оформление новых тем в соответствии с Правилами обязательно.

ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #1  СуммаЗн » 04 ноя 2013, 23:38

Не будьте слишком строги, это первая творческая попытка )))
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #2  СуммаЗн » 04 ноя 2013, 23:40

Предисловие.
Уруктот степенным взглядом осмотрел меня с головы до ног, будто пытался найти изъяны, словно предмет обихода, который не заслуживает уважения.
Я почтительно, как и положено, в таких случаях опустил свою голову и взгляд вниз, одновременно рассматривая потрескавшийся камень под ногами.
- Киром, - рука Уруктота хлопком легла на мое плечо, - это великая честь тебе, твоему дикому племени. История не знала подобных событий.
Брусчатка под моими ногами от старости покрылась трещинами, сквозь которые стали прорастать мелкая синеватая трава и серые сорняки. Конечно, в скором времени слуги и рабы выкорчуют их, приводя все вокруг в порядок, и дорога к святилищу богов вновь засверкает в своем великолепии, но здесь и сейчас казалось, что мы стоим в далекой и убогой деревне дикого племени, а не в каменной столице нашего мира.
- Киром, - продолжал Уруктот, - ты крепкий и сильный мужчина, но ты знаешь, в твоей внешности есть изъян – хорошо заметный остальным! Священным писанием, оставленным нам богами велено отдавать, таких как ты, в жертву на алтаре подношений, что бы мудрость создателей, их свет вечно были над нами. Но вот уже прошло пять циклов, как ты был отмечен ими. Прощен! Вот уже как пять долгих циклов ты служишь наместнику богов, и вижу я, служишь, честно исполняя мою волю. Служишь как истинный минорит, а не дикий.
- Да повелитель, моя жизнь принадлежит богам, наместнику и верховным жрецам, - почтительно произнес я, испытывая подобающий трепет.
Внутри груди зажглось чувство благодарности и почтения, смирения. Я понимал, что моя жизнь действительно отличалась от жизни обычных невежественных диких народов. Мне было известно, что при сотворении мира боги создали людей правителей - миноритов, к числу которых я не относился. Первые пять циклов детства прошли под знаком тьмы и невежества, далеко в горах, на краю нашего мира, куда великая мудрость богов не посылает своих светлых лучей. Но по воле судьбы и по великому благословению богов, пять последних циклов, мне выпала честь служить миноритам.
- Похвально Киром, - слегка надменно, ощущая свое превосходство, похлопал меня по плечу солнцеликий Уруктот, - похвально, твои помыслы чисты. И я вижу это, ведь мои глаза – это глаза создателей мира! Моими глазами они смотрят на тебя. Запомни честь оказанную тебе сейчас! С сегодняшнего дня ты командир священного отряда, мальчик мой.
Каждый частичка моего тела, моей души была пронизана радостью и священным чувством божественной благодарности. Никогда прежде в истории не случалось что бы выходец из диких земель, из дикого народа, тем более, такого как мой, смог бы добиться столь уважаемого и просветленного сана.
- Подними на меня свои глаза, страж мудрости, - довольным голосом приказал мне он.
Глубоко вздохнув, с чувством трепета, с пониманием, что это великая честь посмотреть в лицо, в глаза наместника богов, медленно переводя взгляд с ног, проскальзывая вверх по роскошному расшитым золотом длинному одеянию, я робко посмотрел на него. Его мудрые налитые глубиной опыта темные карие глаза, смотрели на меня в ответ. На миг, внутри все сжалось и захотелось отвести взгляд, ведь мне было известно - без разрешения на высших жрецов смотреть опасно для жизни, в мгновение можно окаменеть навечно, но силой воли я справился с этой слабостью. Продолжил смотреть в его глаза, лишь слегка, жмуря свои. Наместник как ему и полагалось, обладал ярко выраженными чертами минорита, смуглая, бронзовая, словно доспехи кожа, уже тронутая временем, слегка раскосый хищный разрез глаз, правильные мягкие черты лица. Как и полагалось служителю богов, он подводил черными красящими стержнями, атрибутами роскоши свои глаза подчеркивая их божественность. Из-под его головного убора, цилиндрической формы, украшенного золотым орнаментом и россыпью драгоценных камней, на плечи спадали некогда черные как смоль, но теперь тронутые мудростью серебристые прямые волосы. Был он достаточно строен, его длинные ухоженные пальцы рук свидетельствовали о том, что этот человек с самого своего рождения посвятил себя служению богам.
- Ты устал от посвящения Киром, - говорил, немного улыбаясь, оголяя свои белоснежные, ровные зубы, солнцеликий, - сегодня ты сможешь отдохнуть дома, тебя не побеспокоят. Но завтра, с появлением солнечного диска, как только темнота будет разогнана первыми лучами светила, ты начнешь подготовку к великому празднику! Ты будешь посвящен в божественный план.
- Да господин, - склонил голову я, одновременно радуясь возможности еще одну ночь провести перед домашним очагом, насладиться обществом жены или наложниц.
- А теперь ступай, - жрец отвернулся от меня, породив внутри легкое чувство тоски, от того что момент великой чести закончился. – Ступай домой Киром, - Уруктот, несколько раз махнул кистью своей руки, отгоняя меня, - ступай.
Как и полагается перед своим уходом я склонился, встав на колени, низко наклонив голову осторожно взяв край подола, прильнул к нему губами. Уруктот хмыкнул и пошел от меня прочь, поднимаясь по ступеням, к храму богов. Не осмеливаясь более смотреть на него, я поднялся на ноги, заметив на кожаных штанах пыль, отряхнул её.
Солнце стояло в зените, озаряя своими лучами все вокруг. Ноги, обутые в сандалии ощущали тепло от каменной дороги. Если бы не слабый ветерок, играющий на улицах города, от земли поднималось бы марево, едва заметное для глаза человека. Я стоял на дороге ведущей наверх, к храму богов, одному из самых внушительных зданий столицы. Огромное остроконечное, с шестью равными сторонами, сложенное из крепкого бурого камня, подогнанного один к другому, да так, что даже лезвие тонкого клинка не способно было войти в щель между ними. По легенде храм был воздвигнут на заре сотворения мира богами. Сотворив который, создатели сотворили людей и повелели служить им, взамен даруя свою мудрость и ежедневный свет. Как и положено сложив руки крестом на груди и прочитав ежедневную молитву, я, аккуратно ступая по плоским ступеням, направился прочь от храма, спускаясь к площади почтения. Несмотря на середину дня на ней было безлюдно, ветер, подгонявший меня в спину, то и дело поднимал разный мусор, унося его прочь. На середине площади – огромной, квадратной, вымощенной потрескавшейся от времени брусчаткой, располагался алтарь подношений, от вида которого перед моими глазами, тотчас промелькнули картины вчерашней ночи, всей происходившей церемонии посвящения в старшие священного отряда.
В эту ночь я стоял рядом с алтарём подношений, жрецы в золотых рясах, в закрытых позолоченных масках запели благодарственную богам. Над собравшейся толпой малая луна коснулась своим краем большую, ознаменовав середину ночи. Россыпи звезд, с этого момента будут только тускнеть, пока совсем не исчезнут с небосвода. Вокруг жрецов младшие послушники закружили хоровод, бой барабанов усиливался, церемония посвящения начиналась.
- Восхвалим богов, - пропел Уруктот, - восхвалим создателей…
Со всех сторон послышался рев толпы, бившейся в экстазе божественного благословления и просветления.
- Возвеличим их над нами, дабы они ниспослали нам свою мудрость…
Вокруг меня метались тени от послушников крутивших свой бешеный танец в такт гремевшей музыки, факела, освещавшие все вокруг тянули языки пламени к небу, придавая таинственный, божественный смысл происходящему.
- Воздадим им то, что им, причитается…
Люд на площади сгрудившийся плотными рядами, да так что сложно было различить, где один, где другой человек, перемешав руки, ноги и головы, в единую массу, притих, благоговейно внимая голосу наместника. Послушники в белых рясах, прекратили свой стремительный танец, остановившись, устремив лица свои на Уруктота, притих бешеный ритм музыки барабанов.
- Расступитесь, - повелел жрец.
Плотные ряды людей, словно вода, рассекаемая чем-то тяжелым, разошлись в стороны, открыв узкий проход к алтарю, где в ожидании стоял я. В проходе появились послушники, ведущие рабов к центру площади, к алтарю. Послышались стенания диких существ по ошибке созданных богами. Хоть свет факелов и заставлял обмануться, но все же, стала различима их кожа, блестевшая отвратительной голубизной. Я сморщился, понимая, что этот живой материал именуется, птахами. Эти существа, в соответствии со священным писанием были созданы богами первыми, но увидев их отвратительный вид, они ужаснулись и отвернулись от них. Лишь затем были созданы минориты, и повелели им боги использовать птах на свое усмотрение. Птахи - бестолковые, ужасные, лишенные разума, жившие в земляных ямах, были столь слабы и беспомощны, что, как правило, именно их использовали в церемониях.
- Ведите к алтарю, - прогремел своим голосом, уже не человеческим – божественным, Уруктот.
Толпа вокруг в тот же миг вскинула вверх руки, одобрительно, загудев. Жрец, величественно вытянув руку, жестом повелев всем замолчать. Наступила тишина, лишь треск факелов, и визг птах нарушал священные мгновения. Наконец я смог разглядеть их, голых и грязных, всего десять штук. Они извивались, шипели, пытаясь вырваться из железных оков, но это было бесполезно, понимал я, крепость железа, была много выше сил низших созданий.
- Да прольется свет мудрости! – прогремел своим голосом Уруктот, подавая сигнал к началу церемонии.
Двое стражников из отряда, сняли оковы, с первого птахи, который извивался, как мог, пытаясь уйти от своей судьбы, пищал, вырывался. Наконец один из стражников, с приличной силой ударил рукоятью палаша, по худой спине синекожее существо, от чего тот обмяк, продолжая что-то шипеть. Его подтащили ко мне, бросив перед ногами. С такой близи, еще лучше можно было разглядеть, его внешность, он был стариком, но как же он смог дожить до такой старости? Кожа сморщенная, голубая, глаза, давно перестали светиться красными тонами, потускнели. Старик был весь в кровоподтеках, перемазанный в грязи. Я поморщился от его вида.
- Да случится посвящение в командиры священного отряда…
Я знал что делать. Последний цикл я жил этим, мечтал об этом! Подняв руками, до этого момента стоявший рядом со мной тяжелый двуручный меч, произвел замах, ожидая божественного знака. Прошло несколько мгновений тишины и стенаний старика. Я начал волноваться, знака не было, неужели боги отвернулись от меня, пронеслось в голове. Возможно ли это? Вдруг пять циклов назад они совершили ошибку и сейчас боги решат исправить её? В толпе пронесся шепот, отчего пришлось покрепче стиснуть зубы. Внезапно, когда потерял всякую надежду, послышался треск, из-под земли, возник звонкий скрип и шум, наконец, из стоящего за моей спиной алтаря, прямо на старика ударил яркий свет божественной мудрости. Вся площадь осветилась словно днем, еще раз вздохнув от облегчения и немного прищурив свои глаза, что есть силы, вкладывая свою мощь в оружие, опустил меч, разрубая плоть своей цели. Послышался вой пленников, послышался радостный рев толпы, кровь пролилась на площадь, окрашивая все в красный цвет. Множество брызг попали на мою одежду. От старика отделилась энергия, устремляясь к алтарю, свет пропал. Вновь наступила темнота, и с непривычки свет факелов казался столь слабым, что вокруг сложно было что-то различить.
- Продолжаем, - проревел Уруктот.
Пленников, освобождали от оков, что бы на миг даровать свободу, и что бы в следующий миг я даровал им мудрость богов. Мой клинок наполнялся силой богов, моя душа чувствовала эту силу. Все вокруг стало багровым, толпа ревела в неистовстве и экстазе. Церемония подходила к своему завершению…
Видения исчезли, глубоко вздыхая, я продолжал стоять в центре площади рядом с алтарем, сейчас безжизненным, сложенным из особого серебристого камня. Солнце, освещавшее все вокруг, начало клонится к земле, каменные дома стали отбрасывать короткие тени. По сизому небу, не спеша плыли пористые облака. Ветер усиливался. Пора было идти в направлении дома, но продолжая стоять на месте, словно вкопанный по колени в землю, я не понимал, почему продолжаю оставаться здесь. Моя мечта сбылась. Я добился своего, но что-то удерживало меня на этой, уже высохшей багровой площади. Наконец вспомнил причину, которая на уровне подсознании сдерживала меня.
В ночь посвящения, когда малая луна обогнала большую, когда там за горизонтом, появились первые сполохи рассвета, мне в ноги бросили последнего пленника. Вернее пленницу. Я взглянул на неё, в её красные огромные глазища и на миг, божественная багровая ярость оставила меня. Занес, как и полагалось оружие, что бы вершить мудрость, в ответ пленница, дикарка смотрела на меня. Смотрела снизу вверх, но не так как остальные, она была гордой, смотрела открыто и прямо. И на миг что-то дрогнуло внутри, на мгновение показалось, что не смогу опустить вниз оружие. Не смогу даровать мудрость создателей. Я знал, что птахи не разумны. Знал, что они от рождения безумны. Они лишь внешне напоминали людей. Птахи хуже животных, живущих в грязи и невежестве. Но её глаза были другими. По её лицу, текли слезы и о боги! Простите мне мое невежество! Я увидел в них разум!
Алтарь не отбросил яркий свет, вместо этого, алтарь по велению богов, вновь заскрипел, осветившись багровым светом. Это значило, что алтарь насытился подношением. Это значило, что боги остались довольны. Церемония завершилась под громкие радостные голоса толпы. Под всеобщую радость. Я был посвящен в командиры священного отряда. Я стал старшим самых элитных и лучших воинов несущих божественный свет через тьму невежества. Пленницу, ударом оглушили, от чего она потеряла сознание, и уволокли прочь.
Площадь почтения богов, и храм на холме к которому вела каменная дорога, местами сделанная как лестница, были сердцем столицы, которая в свою очередь была центром мира. От площади во все стороны расходились широкие дороги, каждая из которых могла привести на выход из города. По каждую из сторон от таких дорог были жилые дома, торговые кварталы, трущобы.… К примеру, если пойти на юг, то смотреть будет не на что. Бедность, уныние нищета, до самых городских врат. Кварталы бедняков, тюрьмы, бордели. Если двигаться на восток, то путник все чаще будет встречать ремесленные кварталы, сталелитейни, кузни, питейные заведения. Отправившись на запад, любой испытает мудрость богов, так как именно в этой стороне города расположены все основные святилища и почитаемые места, будет множество изящных и красивых храмов, тянувших свои шпили к небу. В северной же части города, расположены поместья вельмож, чиновников и богатых торговцев, сумевших своим умом добиться высокого положения в обществе.
Наконец, пересилив тяжелые думы, двинувшись в сторону дома, внезапно для самого себя я ощутил странную внутреннюю горечь, от происходящего. Мир вокруг потускнел, изменился, что-то угнетало меня, очень сильно, не давало покоя. Громко шаркнув, я остановился. Успел пройти часть пути, и теперь впереди возвышались каменные стены некоторых поместий, из-за которых виднелись огромные синие листы деревьев и верхние этажи домов. Вокруг стало больше людей, тут и там появлялись небольшие телеги, навстречу двигался патруль, облаченный в бронзовые доспехи городской стражи.
По их траектории движения можно было понять что они, завидев меня, двинулись на встречу, но приблизившись, приглядевшись, поняв кто я, тут же изменили свое направление.
Пять долгих циклов я пытался добиться этого. Пять долгих циклов это было смыслом моей жизни. Стать старшим элитного священного отряда, это мечта любого мальчика, да и мужа нашего мира. Это честь. Это достижение. Столь высокое звание гордость для любой семьи, любого клана. Но для меня! Потомка дикого племени созданного демонами, всего сверхцикл назад, существами совершившими преступление…. Для меня это высочайшая честь, о которой раньше даже мечтать стало бы преступлением. Но я добился. Долго и упорно служил богам и был вознагражден священным великим званием. И что же теперь? Я стою на этой пыльной дороге и не могу двинуться дальше? НЕ ЧУВСТВУЮ радости от этой великой для меня победы! ПОЧЕМУ? Я не мог этого понять. Внутри что-то горело, пылало, съедая изнутри.
Идущие мимо люди, то и дело бросали на меня удивленные, любопытные взгляды. Всматривались в меня, но не решались остановиться или спросить, почему продолжаю стоять без движения долгое время. Боялись. Знали меня и мой характер. Киром с гор стал легендой. Я был Киром. Первый дикий, на которого пал божественный свет мудрости богов. Первый прощеный потомок демонов. Я тот, кто сокрушил сотни миноритов из Гинзы, стал героем отражавшим вторжение Инуара. Это я светлокожий и синеглазый потомок демонов с гор, отважно покорял дикие племена вокруг. Первый светлокожий среди благородных темных миноритов, сумевший стать им равным! И благодаря мне всего через десятую часть цикла, на исходе великого сверхцикла вновь родятся боги, что бы даровать нам свою мудрость и счастье.
- Благодаря мне… - прошипел я сквозь зубы, напугав нескольких ребятишек бегавших вокруг, по пыльной улице.
Они, увидев грозного великана, который что-то угрожающе прорычал, кинулись врассыпную. Затем почувствовав себя в безопасности, двое мальчишек, на границе видимости остановились и громко стали что-то обсуждать, постоянно показывая на меня пальцем. Пускай думал я, мне плевать.
Солнце, уже проделав полпути к земле, стало меньше припекать, ветерок, который был весь день, немного усилился, то и дело, задувая холодящими иголочками по взмокшей спине и ногам. Меня накрыла тень от огромной стены, прятавшей за собой имение одного из вельмож. Я понимал, что нужно идти домой. Нужно заставить себя. Мне даже этого хотелось, я даже предвкушал все те радости, что ждут меня дома. Те радости, что делают мужчину мужчиной. На кончике языка ощутился пьянящий нектар, свежий и дарующий легкость. Вкус пищи приготовленной служанками. При мысли о женщинах по телу пробежала дрожь. Но! Но вот железный шар внутри груди и нараставшее чувство тревоги не давали мне пошевелиться. Может это болезнь? Нет, это нечто другое. Такие чувства возникали в далеком детстве, в той жизни, которую так упорно пытаюсь забыть. Вычеркнуть. Навсегда.
Детство. Внезапно перед глазами замелькали воспоминания. Я пытался их остановить отбросить, думать о чем-то другом, но не получалось. Перед глазами проносились лица, образы, таких же светловолосых, они улыбались, были отвратительно добрыми, беспечными. Странные картины, во многом не понятные стали переполнять меня. Деревянные дома из круглых стволов срубленных деревьев, узорные ставни и резные стены. Вымощенные досками дороги, подвесные мосты, через пропасти… Я поморщился в очередной раз, пытаясь прогнать наваждение.
Память изменилась, теперь перед глазами показался густой лиственный лес, какой бывает только в диких краях, на возвышенностях. Здесь на плато почти нет растительности. Горная сизая река, чьи воды стремительно неслись прочь в сторону низин. Вокруг с десяток мужчин возможно один из них мой отец, возможно, кто-то мои братья. Уже тогда в возрасте пяти циклов, я намного выше остальных, большинство вокруг еле дотягивают до груди. Уже тогда, в тех далеких детских видениях сильно отличаюсь от остальных, и на меня, моим диким племенем, возлагают большие надежды. Дикари!
То, что так старательно долгое время пытался запрятать в своей памяти, выворачивалось наружу. Мироощущение менялось, доставляя дискомфорт, если не сказать больше – физическую внутреннюю боль. Все эти видения, до охватывающего меня ужаса доставляли не отвращение, как полагалось избраннику богов, они несли странные теплые чувства. На миг мне даже захотелось вновь очутиться в своих родных краях, увидеть людей из своих воспоминаний. Усилием воли, я попытался прервать череду картин из прошлого, но они все сильнее и сильнее накатывали на мое растерянное сознание, заставляя меня все глубже проникать в дни детства.
Серебряный алтарь, что на площади богов, прошлой ночью был увиден мной не впервые. Я отчетливо помню, как все случилось в детстве. Словно это происходило не пять долгих циклов назад. Нет, казалось, это произошло только вчера. Раздетый, как и эти отвратительные птахи, прошлой ночью, я стоял перед ним и ждал божественной мудрости. Но именно тогда, глаз богов, что смотрит через алтарь и повелевает людям, узрев во мне что-то такое чего не было в остальных, повелел оставить меня в живых, наградив отметкой богов. Некоторые кто был тогда вокруг, не поверили своим глазам, не поверили божественному знаку, усомнились. Не мог белокожий дикарь с гор, быть избранником богов! Зря. Божественная сила покарала усомнившихся! С тех пор никто не сомневался, ни во мне, ни в роли отведенной мне богами.
Тень, от стены, под которой я остановился, как вкопанный, продолжала удлиняться, все стремительней приближаясь к краю пыльной улицы. Вокруг стало многолюдней. Нужно идти домой. От этих странных видений из детства, стало плохо. Нет не физически. Но ощущение похуже, чем после дальнего военного похода. Уж лучше славный бой, чем так, проносилось в голове. Наконец, словно сломав внутренний замок, удерживающий меня на месте, двинулся дальше. Вначале ноги, словно ватные отказывались двигаться, но жестким усилием воли, я заставил себя. Заставил!
Направляясь, домой, я уже понимал, что сдерживало меня на месте, но вот признаться себе смог только сейчас. Нет, дело не в моих детских воспоминаниях, я уже давно научился с ними жить, осознавать и понимать их. Дело было в другом. Вернее в другой. В этих проклятых красных глазищах, этой дикой синекожей твари, которую не могу позабыть. Не могу, понимал я. Не смогу, если в усмерть буду пить нектар, не смогу, даже если, проведу ночь со всеми наложницами. Не смогу! Это было сильней меня. Красные глаза дикарки, отпечатались в моем сознании, заставляя постоянно видеть их.
Я снова остановился, не пройдя и сотни шагов. С этим нужно что-то делать. Это наваждение сильнее меня. Я понял, что нужно вернуться и оборвать эту связь. Вернусь, найду её и вновь взгляну в её глаза. Вернусь и покончу с этим. Внутри закипала злость.
Взглянув вверх на небо, жмурясь от солнца, я подумал, что к восходу большой луны управлюсь, к появлению малой, буду дома. Резко свернув в один из проулков, и изменив курс, быстрыми шагами возвращаясь в обратную сторону, начал размышлять над тем, где могла быть пленница. В столице, все тюрьмы располагались в южных частях города, было их достаточно много, но большинство из них предназначались только миноритам. Очевидно, что птаха, могла быть только в одном месте. В тюрьме, у самых южных стен города. Огромное, перекошенное, в три этажа строение, сложенное из желтых камней, на первый взгляд, словно вросшее в огромную отвесную городскую стену, место, куда боялся попасть любой человек. Ведь в тюрьме содержались только смертники, чей приговор был вынесен или жрецами, или богами. Выход из тюрьмы для заключенных - либо казнь, либо жертвенный алтарь. Тюрьма эта, кроме прочего отличалась тем, что в её стенах можно было встретить, многие народы мира, от воинов Инуара, до мятежников из Гинзы, поэтому в тесных камерах ожидали своей смерти как благородные, смуглокожие минориты, совершившие злодеяния против общества, так и дикие, синекожие представители болот. Птахи не совершали преступлений, но появлялись в застенках заведения с завидным постоянством перед очередными праздниками в честь богов.
Между тем небо стали заволакивать темные тучи, ветер усиливался, словно стремился подгонять меня к цели. Возможно, будет дождь, поморщившись, подумал я. Нужно поспешить. Дожди бывают разные, простые не страшные, но бывают и те, что насылают демоны и тогда обычным людям, остается только прятаться в своих домах, воздавая молитвы богам о спасении.
Ускоряя шаг, рассматривая город по которому шел, в моих мыслях мелькал образ птахи на площади. Чем же она так отличалась от остальных, я не знал. По улице навстречу медленно и степенно как им и полагается, на носилках, что носят рабы, двигались жрецы. Из-за красноватых занавесок, что были наполовину открыты, можно было различить их лица. Тот час пришлось опустить свой взгляд вниз.
Внутренний трепет перед жрецами пропал, как только они миновали меня, о чем-то громко разговаривая. Брусчатка в этом месте дороги совсем растрескалась. Интересно как же мы будем её чинить? Наш город возводили мастера под чутким руководством богов, еще до того как они упокоились в долгий сон. Впрочем, проснувшись, боги вновь явят свое мастерство нашему миру. Вновь обучат нас градостроительству и другим невероятным ремеслам, ныне забытым нами. Говорят раньше, до появления демонов, минориты владели, невероятным оружием, владели невероятными божественными инструментами. Даже сейчас у храмовников – стражей жрецов, которых насчитывается с две сотни, можно встретить хлопотуны. Это божественные металлические сверкающие копья, что способны, поражать не только своим тончайшим, никогда не тупеющим острием, но и божественной силой. До войны с демонами, таких копий было сотни, но по их вине этих копий осталось чуть больше десятка. Каждый уважающий себя минорит знал эту трагичную историю.
После сотворения мира боги долгое время помогали миноритам. Они обучали их ремеслам и наукам. Научили работать с камнем и металлами. В давние времена они были способны создавать города. Но теперь городов почти не осталось, столица, лучший и самый красивый каменный город в мире. На плато к северо-востоку перед отвесными горными хребтами, за которыми начинается, бесконечный океан расположен город Гинза, некогда независимый, но благодаря недавней войне захваченный и покоренный. Город богатый, но теперь обязанный отчислять столице огромный доход. На юге, перед бесконечным болотным краем, менее богатый, но всегда сохранявший нам верность город Хет, ни чем не примечательный, разве что огромной, железной башней, сплетенной из металлических стержней. По сей день никто не знает, зачем нужна эта башня. Никто не может на неё подняться, так как там нет лестниц, жрецы уверяют, что возводилась она по приказу богов и в их честь. Возможно, но уж очень она отличалась от храмов, построенных в честь создателей. Поймав себя на мысли в богохульстве, я вспомнил еще один город, на западе – непокорный Инуар. Минориты из Инуара, узнав о нашей великой победе над Гинзой, незамедлительно собрали бесчисленную орду и направились в поход, чтобы разрушить столицу. Я хорошо помню эти дни, мы храбро сражались и многие, увидев белого великана, бросали оружие. Мы победили их по воле богов! Но сил взять их еретический город у нас уже не хватило.
Говорят раньше до прихода в наш мир демонов, каменных городов было больше, но все они были разрушены. Я и сейчас помню, что в моем диком горном крае, недалеко от нашей деревни, мы детьми бегали по каменным развалинам, когда-то существовавшего города. Но боги не только обучили людей подчинять себе камень. Боги научили ремеслу земледелия, боги научили знахарству, грамоте и другим важным ремеслам, но взамен оставили, справедливые законы жертвоприношений в их честь. Говорят что когда-то на заре времен, под чутким руководством богов, мы умели бороздить безбрежный океан. Конечно, я сомневаюсь в этом, океан опасен как огонь или демонический дождь, но люди продолжают об этом говорить…
Боги создали наш мир, научили в нем жить, но в какой-то момент, много сверхциклов назад, они устали, поэтому решили уснуть божественным сном, повелев пробудить их тогда, когда станет нас много-много, столько что и не перечесть, при этом повелев, совершить самый таинственный и великий обряд – пробуждения. Приказав собрать тысячу тысяч людей в храме богов, чтобы энергия этой толпы пробудила их.
Как все знают сверхцикл назад, когда жрецы, обличенные божественным светом, приступили к ритуалу, когда, энергия толпы стала насыщать богов, чтобы они проснулись, произошла величайшая трагедия мира. Появились они – демоны! Появились внезапно, страшные и ужасные, облаченные в красное, под красными стягами. Они разрушали все на своем пути, как порождения мрака, убивали людей, питаясь их плотью и кровью, выбирая в еду преимущественно младенцев. Они не дали случится великой церемонии пробуждения – помешали, увидев это, жрецы переполнились божественной яростью и гневом, началась война, которая длилась более пяти циклов. Божественная армия под предводительством жрецов сумела одержать победу, но заплатив при этом, множеством жизней миноритов, ценой потери многих великих божественных инструментов.
Новый сверхцикл подходит к концу, сейчас, мы должны повторить то, что не получилось - совершить новый обряд пробуждения и в этот раз, демоны нам не помешают, они давно уничтожены. Конечно, некоторые демоны смогли укрыться на севере высоко в горах и оставить свое наследие. Они создали белый дикий народ. Но это не страшно, я первый прощеный богами потомок демонов смогу раз и навсегда остановить угрозу на севере, с завтрашнего дня начинается великий поход в дикий край. Мне пока не известна точная цель, но вскоре солнцеликий посвятит меня в свой план!
Размышляя о мире и прошлых событиях, я не заметил, как стал приближаться к своей цели, впереди завиднелась, тронутая наступающим вечером, потрепанная стена тюрьмы. Стали различимы маленькие темные окошечки, сквозь которые узники могли видеть лишь тонкие лучики солнца или лун. В городе вечерело. Прибавив шаг, ускорившись, я, довольно быстро добрался, до одного из входов в строение.
На пути стояли двое мрачных и уже немного опьяневших охранников, в легких кольчугах, они слегка покачивались, пытаясь сфокусировать свои взгляды на моей приближающейся фигуре. В тюремную стражу стремились попасть многие. Не потому что почетно, нет, потому что доходно! Не чистый на руку тюремщик – это правило, это реальность, с которой даже никто не пытался бороться – понимая, что это просто бесполезно. Тюремщики всегда брали деньги от родственников заключенных, всегда принимали подарки, всегда имели бесплатную выпивку и женщин заключенных. Не престижная, но весьма комфортная работа. Завидев меня, один даже испуганно протер глаза, не мерещится ли ему, в надвигающейся темноте фигура дикого белолицего. Того и глади закричит – демон! Я усмехнулся, продолжая приближаться. Но охранники, внезапно, словно протрезвев, вытянулись по стойке смирно, и даже стало казаться, что передо мной стоят трезвенники, ведущие правильный, предписанный богами образ жизни.
Я кивнул им головой, они не спрашивая ни слова, что говорило о том, что узнали меня, расступились, пропуская вовнутрь. Открывая, прогнившие ворота, которые со скрипом провалились вовнутрь, я почувствовал насколько сильно от охраны несет дешевым пойлом. Попав в небольшую комнату охраны, в нос ударил спертый, заплесневелый запах с элементами алкогольного аромата. Поморщившись, внутренне мечтая о том чтобы перестать дышать, быстро пройдя насквозь комнату, замечая, окружающий бардак и валяющиеся вещи, потрепанные, взъерошенные постели стражников, откупоренные бутылки нектаров, я очутился в узком, темном коридоре. Стараясь не прикасаться к стенам, что не сильно получалось с моей комплекцией, отмечая, мрачность и сырость, повсеместное распространение на стенах мха и плесени, увидев впереди оранжевый свет, постарался побыстрее дойти до него. Нырнув в помещение, освещенное факелом, оглядевшись, понял, что попал на пропускной пункт. Впрочем, и здесь мало что отличалось, тот же недопитый нектар, пьяный охранник, уснувший прислонившись к стенке, и второй, еле стоявший на ногах и что-то мычавший в мою сторону.
- Еще раз, - проревел я, чувствуя, как внутри все наполняется гневом.
Охранник вновь что-то попытался сказать. Приблизившись к нему вплотную, ощутив весь букет ароматов, что есть силы, зарядил ему в ухо от чего тот, словно опомнившись, приобрел дар речи:
- Больно господин, больно…
- Где старший?
- Туда, туда, - явно опасаясь повторного удара, запричитал охранник, держась за свое покрасневшее ухо.
Оценив его взглядом и с омерзением понаблюдав как он, ежившись, на дрожащих ногах показывает в сторону двери, я пошел в указанном направлении. Вновь коридор. Вновь впереди маячивший свет.
Очутившись в новой комнате, я ожидал увидеть старшего по тюрьме, но ошибся. В небольшой коморке, из которой вход и выход были в одном направлении, было чистенько, по здешним меркам. Посередине стоял деревянный стол, и стул на котором сидел толстенький, с невероятно круглой и лысой головой человек. Увидев меня, он прекратил что-то писать на листке бумаги и оценивающе уставился на меня. По его быстро бегающих глазам и противной морде можно было понять какого характера этот человек. Могу поспорить, он раздумывал кто я, не исключено что он заподозрил во мне беглого узника. Наконец на его лице расплылась предобрейшая улыбка, и мне даже показалось, что она занимает ровно, столько, места, сколько, нужно от одного уха до другого.
- Господин старший священного отряда, чем я могу быть Вам полезен? – заискивающе тонким голоском спросил он.
Мне кажется или он определенного сорта экземпляр, пронеслось в голове. Такое давно не применяют, впрочем, пару таких слуг я все же встречал и в современности в некоторых поместьях особо высокопоставленных чиновников:
- Ты кастрат?
Встав из-за своего стула, он оказался еще и очень маленьким и не менее круглых форм, словно один шарик поменьше разместили на другой побольше. Тень от единственного в помещении факела, падала на его лицо так что, он не казался человеком – миноритом, его можно было принять за порождение тьмы, безбрежных диких пустошей. Наконец скривив шею, уставившись в пол и заломив свои руки, он так же вежливо произнес:
- Нет, господин, что вы, конечно нет.
- Ясно, ты старший по тюрьме?
- Нет, нет господин я эконом, - при своих словах он склонил голову на бок и ожидающе начал смотреть на меня, своими, совсем не раскосыми, а довольно таки тоже круглыми карими глазами.
- Слуга? – непонимающе переспросил я, но, не желая больше слушать этого человека, задал более важный для меня вопрос: - Где старший тюрьмы?
- Как где? Как где? – захлопав без звуков в ладоши, переспросил он, словно все было очевидно. – Разумеется он дома. Ведь уже вечер!
Конечно, вечер подумал я. Чуть не приказав вызвать его, запнулся на полуслове, поняв, что мне шумиха вокруг этого дела не нужна:
- Кто в ночное время старший?
- Я! – расплывшись вновь в улыбке, произнес он.
Странный он был человек этот эконом, не такой как обычные минориты. Не высокомерен, внешне неприятен, но безобиден. Я не чувствовал от него привычного презрения в свой адрес, надменности. Большинство меня ненавидят, но бояться. Ненавидят за то, что отличен от них, уважают за силу и отметку богов.
- Как зовут тебя, эконом? – более низким и добродушным голосом спросил я.
- Мел, – звонко отозвался он.
- Киром, - внезапно для самого себя представился ему я.
- Знаю, - закивал головой Мел, - знаю, очень знаю.
- Мел, не совсем миноритовское имя, - задумчиво произнес я, - Мел ты был на площади богов вчера ночью?
- Нет, господин, виноват не был, я как эконом всегда ночью здесь, - он окинул руками, образно показывая на тюрьму, - это мой долг.
- И это ясно, вчера при жертвоприношении, боги попросили только девять душ, десятая осталась жива, - эконом очень внимательно, постоянно кивая головой, смотрел на меня, внимая каждому слову, и поняв, что он не понимает, я добавил: - десятая душа, птаха, женского пола, сегодня на рассвете к тебе в тюрьму поступала такая?
Прикоснувшись пальцем к верхней губе, словно задумавшись, он произнес: – да, да припоминаю…
- Я хочу её видеть!
На лице Мела, возник немой вопрос «зачем?» Что бы он поменьше раздумывал над этим, я прошипел почти сквозь зубы: - Быстро!
Мел, подпрыгнув на месте, быстро переместился к одной из стен своего помещения, открыл встроенный шкафчик, в котором засверкало множество маленьких ключиков, наконец, отыскав нужный, с победным выражением лица вручил его мне:
- Вот возьмите, она на третьем этаже, самая дальняя от лестницы одиночная камера.
Я кивнул головой, потом, пристально посмотрел на эконома, в его мягкие, добродушные, почти, что детские глаза, от чего тот немножко съежился, приложил свой указательный палец к носу и произнес: - и об этом тш-ш-ш!
Эконом закивал в знак согласия головой.
Уходя, проклиная третий этаж и винтовые лестницы, судьбу, обернувшись, увидел, что Мел уютно устроился на своем стуле и начал что-то писать. Вновь проходя через пропускной пункт, меня ждала та же картина, спящего стражника и второго, который, заметив мое приближение, мгновенно тенью прильнул к стене, испуганно вытаращив глаза. Поднимаясь по винтовой лестнице, узкой и низкой, на стандартного минорита, неоднократно оцарапавшись и ударившись головой, я с облегчением вздохнул, как только добрался до нужного этажа. Стражники по всей тюрьме наполовину были пьяными, вторая половина явно развлекалась в женских секторах. Хуже притона, нужно поставить вопрос ребром перед жрецами, нужно наводить порядок. Мерзкое место.
Этаж был длинный, слабо освещенный, по сторонам от коридора, располагались камеры. Маленькие комнатки, я бы назвал их норами, были наглухо закрыты массивными металлическими дверьми. Наконец добравшись до нужной камеры, остановился, прислушался. Тихо. Жива ли она? Помотал головой. Зачем я здесь? Зажмурился, перед глазами возник её вчерашний образ, жалкой, грязной и голой. Кто же ты такая? Зачем ты мне? Вставив ключ, в запорный механизм, медленно, стараясь делать меньше шума, открыл дверь. Не получилось. По коридорам пронесся скрежет, открываемой старой двери.
Зашел. В камере, было очень тесно и грязно, на полу, прямо под ногами, была слабо запекшаяся кровь. Было очень плохо видно, но она лежала не подвижно, прикованная руками к дальней стене. Мертва? В одном из карманов я нашел лучину, зажег её, камера осветилась. Лучина дает слабый свет, но помещение было столь мало, что этого хватало. Все тело было в кровоподтеках и ссадинах. Забили насмерть? Приблизившись к ней и присев на корточки, прикоснулся рукой. Внутри не чувствовалось вчерашнего омерзения, отвращения. Но что тогда я чувствую? Любопытство? Нет! Странное не свойственное чувство сопричастности?!
Она зашевелилась, застонала. Жива!
Не хотелось себя обманывать. Я здесь для того что бы порвать эту странную связь что не давала мне покоя. За поясом отыскал заточенный собственными руками кинжал. Девушка, еще раз простонав, открыла глаза, посмотрев на меня.
- Ш-ш-ш, - зашипела она, оголяя свои слегка острые зубы. Я не опасался за себя, она прикована и слишком слаба, что бы причинить мне вред. Самки птах, более агрессивны и непокорны чем самцы. Затем, осмысленно пригляделась, или мне показалось? Она перестала шипеть и уже заинтересованно, насколько у неё это получалось, посмотрела на меня, пока, наконец, не начала что-то нашептывать на своем языке. Почему я медлю, проносилось в голове. Рука уверенно держала кинжал, нужно просто нанести удар и точка. Рука то была готова, что-то внутри, не позволяло закончить начатое.
Мне стало её жалко, вот это слово, вот это чувство. Меня пронзило странное чувство двойственной ненависти к себе. Я убрал руку с рукояти кинжала, продолжая смотреть на неё, словно погружаясь в её влажный взгляд цвета солнечного заката. Рука с рукояти переместилась, на небольшую фляжку с водой. Достав её, откупорил, и совсем уж приблизившись на близкое, неподобающее расстояние, приложил горлышком к её разбитым губам. Она, кашляя, начала пить, то и дело вода попадала наружу, но она жадно ловила каждый глоток. Наконец когда фляга наполовину опустела, она отвернула голову. Закрыла глаза.
- Ты рур, - вдруг прошептала она, я опешил то ли от удивления, то ли от страха, что неразумное существо заговорило, - ты рур, но не понимаешь руров…
Я не смог ничего сказать. Её безумное лицо, приобрело человеческие очертания. Затем, закатила глаза, словно теряла сознание.
- Спаси рур… - прошептала она. Она сказало слово «спаси» или мне послышалось от усталости? Это слово, словно бой барабанов, забилось в мое сознание. Оцепенение прошло, когда она потеряла сознание. Я поднялся на ноги.
Что я делаю? Осознание происходящего вернулось, только когда я нес, её тело на руках. Как объясню происходящее на пропускном пункте, заем мне это? Она разумна. Может, нет? Некоторые птицы, которых могут позволить себе высокопоставленные вельможи, тоже повторяют человеческую речь. Почему бы и существу очень похожему на человека не воспроизводить её? Скрючившись насколько возможно, я старался аккуратно нести её по винтовой лестнице, подставляя только свое тело об острые каменные углы. Она иногда постанывала.
Зря беспокоился за пропускной пункт, первый охранник, продолжал энергично спать, подтверждая это звонким храпом, второй же исчез в неизвестном направлении. Назревала проблема. Под ночь приходил новоиспеченный старший священного отряда, взял ключ, затем никого не уведомив, похитил пленницу, предназначенную к праздникам в честь богов.
Слабо соображая, что делаю, направился к эконому. Пинком открыл дверь, от чего Мел, упал со своего стула. Не понимая, что происходит его маленькие глазки, забегали из стороны в сторону, рассматривая то меня, то пленницу. Было понятно, что в его мироустройстве таким событиям места не нашлось. Я понимал его и не понимал себя. Осознавая, что Мел, ни слова не промолвит, а так и будет напугано стрелять глазками из стороны в сторону, произнес:
- Я хочу сделать её своей рабыней!
Мел продолжал удивленно смотреть на белого великана, державшего на руках бессознательное тело птахи.
– Ты меня услышал?
- Да-а-а го-о-осподин, - растягивая слова, словно нитки, проговорил он. – Но… Вернее, сейчас. Сейчас. Я подготовлю документы…
- Нет, Мел! – оборвал его на полуслове, - нет! Поступим по-другому. Я слишком устал, и бумажки меня не интересуют. Более того Мел, я хочу чтобы про меня и про то что я сделал - никто не узнал. Понимаешь?
Внутри все сжалось. Я знал, что стою на краю пропасти. На грани. Если он проболтается или не согласится, на меня упадет тень и возможная немилость жрецов. Но к моему удивлению, этот округлый эконом, словно изменившись в движениях, в своем поведении, неспешно, со странной для человека такой комплекции выправкой подошел ко мне. Я стоял неподвижно. В этот раз Мел не боялся смотреть мне в глаза, он прищурился, произнес, другим, ровным и четким голосом:
- Сделаю! Но мне нужны монеты.
Я улыбнулся, меркантилен, как и все тюремщики, мне это на руку. Но ошибся в своих выводах. Мешочек, который ему отдал, он поровну разделил между стражниками на входе в тюрьму. Дождавшись пока охрана, за полученные деньги оставит свой пост на пару минут, вынырнул наружу, уже окутанную темнотой ночи.
- Господин, - окликнул уже своим писклявым голоском Мел, - не подобает столь благородному человеку носить по городу на руках птаху. – Вы понимаете, о чем я!
Внезапно я понял даже больше. Мел сочувствовал мне, он помогал мне. Но почему? Кто этот Мел? Маленький круглый человечек, по неизвестной причине понявший мои чувства? Или кто-то другой? Он протянул мне невольничий повод:
- Оденьте его. Когда будет нужно, используете.
Взглянув на него, на прощание, взяв в руки тяжелый железный, потрепанный временем, шипастый повод, я лишь немного, едва заметно кивнул головой и, отвернувшись, пошел прочь. Не оборачиваться решил я. Просто идти. Что сделано, то сделано. Обратного пути нет.
Пытаясь растворится в окружающей ночи, стараясь избегать лучей уже довольно высокой малой луны, пробираясь по малолюдным проулкам до своего дома я постоянно думал о правильности своих действий. Перед глазами маячил теперь совсем не понятный мне Мел, чего ждать, от этого человека? Он искренне помог мне? Или же со свойственной хладнокровностью миноритов сдаст меня духовенству? Каковы последствия моего поступка? От всех этих вопросов голова шла кругом. Ответов на них я не знал, но отчетливо осознавал, что предатели караются по всей строгости божественных законов – смертью! Вот только вопрос – совершил ли я предательство? Если нет, то, что же я совершил?
Птаха, совсем размякла на моих руках. Была она достаточно легкой, но одновременно для своего племени, весьма высокой и необычно стройной. Не было у неё присущей всем синекожим угловатости, не было резкости в чертах лица, скорее она была похожа на дикую белокожую женщину. Лишь не имевшие от природы цвет, белые, словно седые волосы, выдавали в ней ничтожное существо.
Свернув в очередной проулок, погружаясь в густую темноту, я услышал впереди, громкие весьма характерные голоса. Патруль, пришло осознание. Остановился. Птаха, словно почувствовав неладное, открыла глаза, но не застонала, словно понимая, что делать этого нельзя. Что произойдет, если они меня застанут тут, с ней на руках? Не знаю, но однозначно ничего хорошего! Резко развернувшись, попытался покинуть темную узкую улочку, но возвращаясь, понял, что с другой стороны, так же стоит патруль. Голоса были еле слышны, поэтому невозможно было разобрать, о чем идет речь. Вновь остановился, переводя дыхание. Совпадение? Возможно обычный ночной дозор? С обоих концов улицы зажглись факела, запылав густым багровым светом. Переулок был достаточно длинный, но патрульные стали стремительно приближаться. Я прильнул спиной к стене, ощущая недавнюю дневную теплоту камня.
Лихорадочный сумбур мыслей захлестнул меня. Неужели, кто-то навел? Кто? Мел – этот круглолицый эконом? Возможно. Что дальше? Начал оценивать обстановку, переулок слишком узок, настолько, что если развести руки в стороны, то можно коснуться одной и другой стены одновременно. Это плюс, нападать будут не более чем по двое. Минус то что, нападать будут как спереди, так и сзади, к тому же, как назло я одет в обычную одежду, а не в привычный тяжелый непробиваемый доспех. Из оружия только точеный кинжал, впрочем, в ограниченном пространстве, это скорее достоинство, по сравнению с массивным двуручным мечом. Глубоко вздохнул, отчитывая последние мгновения перед неизбежным.
Птаха, видимо довольно давно, всматривалась в мои глаза, потом, набравшись сил, зашептала. Я не понимал, что она говорит, но она была настойчива, постоянно дергая, на себя, рукой за повод. Наконец понял. Повод. Она просит одеть его.
Оттолкнувшись от меня руками, она дала понять, что её нужно поставить наземь, времени совсем не оставалось, придется довериться. Опустив вниз правую руку, так что бы она могла коснуться ногами земли, придерживая для равновесия левой, поставил её на землю. Она, сильно шатаясь, подставила шею, приклонилась на одно колено. Звонко щелкнул ошейник, я отошел на несколько шагов, натянув цепь.
Багряный, почти кровавый свет, больше похожий на мутный дым, приблизился на столько, что подходящий патруль, смог увидеть нас. Ну и картина, пронеслось в голове. Потомок демонов, в переулке, держит на цепи птаху. В свете факелов её лицо окрасилось в цвет рассвета, стали различимы ссадины. Внутри все сжалось, готовя тело к бою, к стремительному и смертоносному. Внутри все словно зажглось, готовясь к действиям. На глаза нашла пелена.
Словно сквозь воду послышался, жалкий сипящий хрип:
- Вот они господин, как я и говорил, вот они…
Продолжая стоять, прислонившись спиной к стене, я оценивал, в какую сторону мне стоит проводить атаку. К нам приблизились почти одновременно оба патруля. Стандартный состав, старший и по два человека. Итого шесть противников. Все одеты в кольчугу, что значительно сокращает мои шансы.
Из-за спин стражников выглядывала еще чья-то голова, которая вновь просипела:
- Вот они беглецы, я вел их, я следил от самой темницы на юге города…
Стражники оценивали ситуацию. Молча. Я тоже оценивал. Внезапно почувствовав натяжение на руке, и понял что птаха, сознательно сильно натянула повод, отклонившись, так что шипы ошейника впились ей в шею. Она застонала.
- Да вот же они, я их вижу, хватайте их, убейте их… - продолжала верещать голова из-за патрульных.
Я продолжал прицениваться, слева, послабее, да поменьше, в голове мелькнула будущая картина боя. Бросаю об землю, что есть силы цепь, от чего по тихой улочке проноситься металлический звон. На доли секунды стражники замирают, мне этого достаточно. В тот момент, когда они начинают оценивать ситуацию как прежде, уже стремительно, выхватив кинжал, бью им первого стражника в горло. Затем, хватая рукой второго и одновременно атакуя третьего, начинаю разворачиваться, ко второму патрулю. Вот беда, при таком сценарии птаха, становится легкой мишенью.
- Хватайте их… - сипевшая голова пыталась протиснуться между патрульными.
Внезапно, на меня словно вылили ушат с холодной водой, выводя меня из состояния боя. Старший одного из патрулей, сняв защитную маску, приглядевшись, прищурившись, произнес:
- Господин Киром?
Наступила тишина, прерываемая лишь треском факелов, все замолчали, ожидая от меня ответа. Даже до этого без умолку сипевшая голова, которой, наконец, удалось протиснуться, с удивлением и ожиданием смотрела на меня. Неужели пронесло, подумалось мне? Неужели получится выкрутиться?
- Господин Киром? – настойчиво, видимо теряя терпение, повторил патрульный.
- Я!
- Господин, но почему? – теряясь в своем бесконечном удивлении, спросил патрульный. – Почему ничтожная птаха?
Я понимал, что от ответа зависит очень многое, возможно, моя жизнь. Где-то внутри при словах патрульного зажглось прежнее отвращение к синекожему племени птах. Возможно, стоит именно сейчас завершить то, что не смог сделать чуть раньше. Отправить птаху, туда, куда ей до меня была заказана дорога. Я даже представил, как это делаю, как делал это неоднократно до неё. Набравшись сил, посмотрел на неё, так как смотрят на существо, которое через несколько мгновений будет мертво. Она посмотрела в ответ. По-прежнему в её глазах не было страха. По-прежнему смотрела она прямо и открыто. Лишь словно поняв, мои мысли немного печально и чуть обреченно. Внутри все съежилось.
- Я сам выбираю, кто будет моей рабыней! – проревел я в ответ, натягивая цепь, заставляя птаху вскрикнуть от боли.
Наступила новая, неловкая тишина.
- Ну же, стражник, - продолжил я, уже понимая в какую сторону, буду гнуть свою линию, - ты же знаешь, что многие теперь делают так. Я даже улыбнулся, как мог, что бы он мне поверил, и подумал, про то на что намекал.
Обстановка разрядилась. Он понял, так как мне было нужно. Усмехнулся. Расплылся в своей довольной улыбке. Может даже он сам любитель этого дела.
- Что ж, думаю, командир священного отряда, не забудет, тех, кто умеет хранить тайны. Меня зовут Мериктат.
Внутри словно сняли тяжкий груз. Я незаметно для остальных выдохнул. На фразу патрульного, кивнул, так что бы он это заметил, все заметили.
- Что ж, мы ночные стражники и хранители нашей бесценной столицы, растворяемся в ночи. Сегодня мы не видели ничего примечательного или важного, что было бы нужно изложить в утреннем докладе. Мое почтение господин!
Патрульный сделал жеманный поклон, и отдал приказ, о продолжении патрулирования. Стражники ушли. Еще несколько мгновений я стоял, как вкопанный наблюдая как свет от огня, тает во мраке. Наконец лишь оказавшись в полной темноте, ощутил себя в безопасности. Птаха, до того силившаяся держаться на коленях упала, видимо вновь теряя сознание. Постарался скорее поднять её на руки, в этот раз еще нежнее, чем прежде. Вспоминался её поступок, она отважно подтверждала свою роль пленницы не боясь, боли. Почувствовал к ней уважение.
Простояв еще какое-то время, выждав, вновь двинулся к дому. Оставалось совсем немного, и я был рад этому. Я не знал, что делаю, и что буду делать потом, но был рад увидеть родной дом, не такой огромный как у некоторых вельмож, но все же широкий, многоэтажный и неплохо ухоженный. Добравшись до своей стены, отгораживающей поместье его от улицы, от города, от чужаков, прислонился к ней, переводя дыхание. Всмотрелся в птаху. Потеряла сознание!
Хорошо, что так получилось. Что все удачно и без крови, особенно сейчас, понималось, что отнюдь не наверняка я смог бы победить тот патруль. Мериктат. Не сомневаюсь, он скоро вновь объявится, что бы потребовать платы за молчание. Что ж я ему обязан и понимаю это.
Я все сильнее радовался, что смог добраться до дома, до своей маленькой крепости. Радовался своему лихому лукавству и тому, как провел патрульных. Нет, я не тот за кого себя выдал, это ниже моего достоинства. Но этим промышляют действительно многие. Не знаю, сколь давно такие вещи практикуются, но слышно про них все чаще. Вельможи и все кто может позволить себе рабынь, вступают в близость, с женщиной предварительно отравив её. Говорят такие люди, что в предсмертных судорогах женщина способна подарить незабываемые ощущения. Причем столь яркие, что потом без этого жизнь теряет свои краски. Как по мне так это омерзительно и убивать бы таких мучителей, таким же способом или даже придумывать бы для них, что пострашней. Такое поведение держится в строжайшем секрете, жрецы не поощряют подобное, случалось, что вельмож лишали сана и всех привилегий.
Приблизившись к воротам, отметил, что они открыты, значит ждут. Быстро преодолев внутренний, благоухающий зеленью дворик, остановился перед входной дверью. Чуть нажал, послышался едва заметный глухой щелчок, закрыта на внутренний засов. Что бы попасть домой, нужно звенеть в колокол. Нет, шум ни к чему.
На небе малая луна, почти догнала большую. Звезды, россыпью искрили в небе. Середина ночи. Ну что ж, домой сегодня не попасть пришла отрезвляющая мысль, с одновременным решением. В глубине внутреннего двора, по сей день стоит полуразрушенный сарай, набитый высушенной травой. Супруга часто отправляла туда провинившихся слуг или рабов. Остаётся надеяться, что сегодня не такой день.
Вопреки опасениям сарай пустовал, словно ожидая меня. Перекошенная, на плохо сделанных петлях деревянная дверь, на удивление бесшумно отворилась, открывая, не уютную внутреннюю обстановку. Какие-то деревянные щепки, доски, солома вперемешку с тряпками. Я глубоко вдохнул, понимая, что очень устал, что мне нужен крепкий сон.
Аккуратно уложив птаху на соломенную, только что мною изготовленную постель, я вдруг осознал, что привык к ней, привязался. Неужели так быстро? Возможно ли такое? Отыскав в сарае, лучину, зажег её, по небольшому помещению разлился теплый, еле заметный свет. Птаха, постанывая, уснула. Я понимал, что это существо измучено больше моего, устала и, ощутив себя в безопасности, в тепле, под защитой, расслабилась. Хотелось упасть рядом, раскинув руки и ноги в стороны - заснуть.
В слабом свете я смотрел на неё, на её лицо, на прикрытое тканями тело, покрытое синяками и ссадинами, наполняясь странными чувствами. Молодец она, смелая, не испугалась патруля, такое поведение достойно мужа, и в тройне почетно для девушки. Продолжал смотреть, пока не понял, что уже любуюсь её. Помотав головой снимая наваждение, вышел во внутренний двор, добрел до колодца, как смог тихо набрал ведро воды, и, вернувшись, отыскав наиболее чистый кусок ткани, аккуратно протер её тело. Птаха не шевелилась. Возможно, спала, возможно, делала вид.
В слабом свете догорающей лучины, в углу комнаты блеснул откупоренный бутылек дешевого нектара. Я улыбнулся, почти то, о чем мечтал. Выходя во двор с бутылкой, усевшись на деревянную скамейку, думал о сегодняшнем дне. О завтрашнем думать не хотелось. В голове царил сумбур, уставшее сознание то и дело прорывалось в виде предсонных картин и звуков. Одно я понимал, в одном я был убежден – я поступил правильно! Не понимал почему, не знал что дальше, но уверенность в правоте возрастала с каждым мгновением, и это приносило удовольствие. Нет, не такое как от нектаров и женщин, другое, более глубокое и теплое чувство.
В небе, малая Луна зашла за горизонт, большая клонилась к земле, в небе, стали различимы искорки рассвета. Потускнели звезды, весело перемигиваясь друг другу. Осталось совсем немного до рассвета. Я почти в беспамятстве, добрел до сарая и, упав на солому, заснул.
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #3  limbonica » 05 ноя 2013, 02:50

Очень понравилось! Прочитала с большим интересом. Спасибо.
Аватар пользователя
limbonica
Участник форума ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 39
Зарегистрирован: 25 янв 2013, 23:04
Благодарил (а): 15 раз.
Поблагодарили: 6 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 1

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #4  СуммаЗн » 05 ноя 2013, 23:55

Глава I

Проснувшись от громкого стука, я первым делом огляделся, вспоминая вчерашний день. Из маленьких окон сарая, озорливо падал яркий солнечный свет. Проспал! Уже далеко не рассвет. Скорее полдень. Оглядываясь вокруг, понял, что птаха исчезла. Сукровица на соломе, измятость места, где она спала, давали понять что синекожая, говорящая девушка не сон и не наваждение.

Стук в дверь усилился, стал более требовательным и настойчивым. Лихорадочно пытаясь привести себя в порядок, а заодно и свои мысли, я быстрыми движениями, вприпрыжку добежал до двери и открыл небольшой проржавевший засов.
Что ждет меня за дверью? Кто там? Из открытой двери, в мои заспанные, сонные глаза брызнул дневной свет, ослепляя их. Прищурившись, я узнал одного из курьеров Уруктота. Тот немного напугано смотрел на меня, за его спиной можно было заметить скопление народа, моих домашних и пришлых, облаченных в доспехи хранителей духовенства – храмовников.

- Господин Киром, - взволнованным, но все же, весьма чистым голосом произнес курьер, - наместник, обеспокоен, он ожидает Вас.

Храмовники медленно двинулись к входу в сарай. Всего четверо, что очень много, понимал я. Что они здесь делают? Очевидно одно они здесь не для моего ареста. Иначе, был бы не пробуждающий стук, а мгновенно выломанная дверь и действия по обстоятельствам.

- Господин Киром, - продолжал курьер, - верховный жрец велел немедленно доставить Вас к нему.

Кивнув, стараясь незаметно оглянуться, еще раз посмотреть на место где ночью уснула птаха, я, закрыл за собой дверь, стараясь выглядеть естественным, подошел к хранителям. Четверо, в защитных масках, застыли неподвижно. Не сомневаюсь, они во все глаза оценивают меня.

Солнце, отражалось на покрытых позолотой доспехах, блестело от острейших наконечников божественных копий, придавая им весьма устрашающий и одновременно благородный вид. Рифленые детали, в виде мифических божественных птиц, создавали иллюзию, что весь доспех – это единое хищное существо готовое к нападению. По рассказам, особые ребра жесткости, придавали им невероятную прочность и устойчивость к любым видам атак. Вспомнились легенды, которые гласили что где-то в глубинах подземелий, что начинаются в храме богов, есть потаенная комната, где ждут своего часа, самые прочные и невероятные, наделяющие нечеловеческой силой их обладателя – доспехи создателей.

- Киром, - холодным, жалящим, словно застывший горный лед голосом, обратился ко мне один из хранителей, не снимая своей позолоченной маски, со встроенными драгоценными камнями, - тебя ждет верховный жрец, мы здесь, что бы тебя сопроводить к нему!

Сопроводить или конвоировать, пронеслась шальная мысль? Я кивнул головой, понимая, что они видят легкое смятение на моем лице, в моем поведении:

- Позвольте собраться!

- Только быстро, мы будем ждать у ворот.

Посмотрев, как они удаляются, через внутренний двор, я подметил то, чему ранее никогда не придавал значения, их доспех бесшумен и не производит металлических звуков. Во дворе собрались несколько служанок, которые активно, шепотом что-то обсуждали.

Стараясь все делать быстро, зашел в дом, куда так и не добрался вчера ночью, отворив дверь, оглядевшись и поднявшись на второй этаж, входя в оружейную, я встретил Менил. Красавицу Менил. Большие черные глаза смотрели вниз, длинное, слегка прозрачное платье обтягивающее тело, говорило о том, что она вчера ждала меня.

Было необычно видеть её рядом со стойками с оружием и доспехом, она по-прежнему не смотрела на меня, слегка поглаживая рукоять двуручного меча.

- Менил, - я старался говорить ласково, уже понимая, что обидел её, - Менил, мне нужно срочно…

- Киром! – она подняла свои глаза на меня, хлопая длинными ресницами, - дикарь c гор, прощеный потомок демонов, отмеченный богами и теперь господин Киром - командир священного отряда!

- Менил… - мой голос звучал виновато.

- О, как я счастлива, - она морщиться, недобрый знак. - Мой супруг удостоился столь почетного сана. Я так желала разделить с ним этот миг! Это торжество! Нашу, как я думала маленькую победу! О, как я наивна и глупа!!!

- Менил, - я зажмурил глаза, понимая, что будет дальше.

- Глупа!!! – закричала она. – Глупа!!! - продолжала кричать она. - Всегда была глупа, - перешла она на шепот.

Я молчал, не зная, что сказать.

- Молчишь, - угрожающе зарычала она, - молчи! – Я любила тебя, с тобой, оборванным дикарем, связала свою жизнь перед ликом богов. Я верила тебе! Я пошла против своей семьи, воли отца! О-о-о! Он был прав, ты был оборванцем - ты им и остался! Дикарь, ничтожный. Я тебя отмыла, отчистила. Пригрела!

Менил, отвернулась, подошла к окну, по её длинным волосам побежали волны ветра. Она стояла, какое-то время, молча. Я тоже молчал по-прежнему не находя нужных слов. Хотелось как можно быстрее закончить этот разговор, очутится где-нибудь подальше отсюда, прекратить происходящее.

- Я тебя любила и терпела, - не оборачиваясь, продолжила она. – Долго терпела! Терпела твое отсутствие, твоих наложниц, твоих рабынь. Я та, чей род был положен самими богами! Терпела - дикаря.
Мне кажется или она плачет?

- Я терпела, отсутствие детей, - всхлипывая, говорила она. – Мне все твердили, что у детей богов и выродка демонов, по природе, по воле создателей не может быть детей. Я им не верила! Надеялась! Ждала!
Осторожно, словно страшась испугать дикого зверя, я, словно подкравшись к ней, бережно положил ей руку на плечо. Слегка сжал, от чего по её телу пронеслась дрожь. Она отпрянула. Оттолкнула.

- Менил…

- Нет! – она покачала головой, одновременно отворяя дверь оружейной, что бы уйти, - нет, дикарь! Эта синекожая сучка, последняя капля чаши нашего союза, - всхлипывая, говорила она, - такого позора я не переживу! По твоему возвращению из похода я закажу обряд расхода, видят боги наши пути с сего дня, ведут в разные стороны.… Прощай!

Хлопнула дверь.

Глубоко вздохнув, все еще ощущая её аромат, её присутствие, зажмурив глаза, я подумал, что она хлопнула не дверью, она хлопнула нашими отношениями. Все внутри опустело. Неожиданно? Конечно, нет, с Менил давно все было плохо. Мы были разными, и не в обыденном понимании этого слова, мы были различны по происхождению, иными по внутренней сути. Удивляло то, что расход с женой, меня не растрогал, не было сожалений или страха, нет, я даже в этот момент продолжал думать о синекожей птахе, бесследно исчезнувшей, в рассвете. Где она? Кем она была? Что с ней? Меня пугала мысль, что она поймана, что с ней может случиться беда. Менил видела её. Не знаю когда, но предполагаю, что через узкое окошко в сарае, пока мы спали. Вызывало сожаление, не то, что меня с ней увидели, нет, а то, что птаху обнаружили.

Что могла сделать Менил, увидев нас спящих вместе, на соломе, в грязном, полуразрушенном сарае? Не ее, ли рук, исчезновение птахи? Если да, то где синекожая дикарка теперь? И главное, что же делать со всем этим дальше?

Механически, неосмысленно, на рефлексах выработанных долгими годами, начал свой сбор, попутно отмечая, что урчит в желудке. Только сейчас я понял, что больше одного дня голоден. Последняя пища, побывала во мне ещё до посвящения.
Снял со стойки, огромных размеров доспех, по местным меркам, он был почти в полтора раза больше обычных. Как сейчас помню, когда мне его принесли первый раз, несли двое. Был он в тот день новенький, посеребренный, как и положено, в священном отряде, словно сверкал лунным блеском. Да, сейчас его вид потрепанный славными битвами, был не столь благороден, но, наверное, более почетен. Весь изрезанный, исцарапанный, испещренный мелкими вмятинами. Я уважал свой доспех, за ту защиту, что он даровал мне. Относится, к нему, следовало только так, как к живому существу, и возможно именно за это он служил мне верой и правдой.

Щелкнули последние локтевые застежки, тяжелый двуручный меч, придающий уверенности надежно был закреплен за спиной, кинжалы по бокам. Приятная тяжесть давила на тело. Оставался шлем, но теперь как старшему мне полагалась, защитная маска. Я скривил уголки губ. Нет, сегодня я вновь буду вновь и по-прежнему в шлеме.

Напоследок окинув взглядом оружейную, понимая, что делаю это в последний раз, словно прощаясь, я знал, что после моего возвращения, после расхода с женой, дом вновь будет принадлежать Менил и её роду. Что ж пусть будет так!
Возвращаясь во внутренний двор, немного морщась от шептания домашних, столпившихся вокруг, я быстро проследовал до ворот в поместье, где меня ожидали хранители. Все походило на бегство. Нет привычных проводов, никто не желает удачи и славных побед. Нет, все молчат и косятся как на дикого зверя. На зверя, что провинился и теперь будет изгнан прочь.

По поведению хранителей можно было понять, что они явно заждались, но никто не произнес, ни слова, все молчали, скрывая свои мысли, лишь старший группы махнул рукой, делая знак, что пора идти.

Солнце отмерило середину дня, вокруг было прохладно и ветрено. Продолжали идти, молча, вокруг было безлюдно. Шли по непривычной, одной из второстепенных дорог, подходили к опустевшему кварталу. Я бывал тут редко, но хорошо знаю, что случилось здесь когда-то. Именно в этих частях города, развернулось сражение между демонами и армией храмовников ведомых верховными жрецами. Время отмерило свой длинный срок, стирая следы этих событий, затирая воспоминания людей, но, даже сейчас приближаясь к этому кварталу можно было увидеть множество следов древнего, позабытого боя. Тут и там, в стенах, опустевших полуразрушенных домов, были видны следы глубоких дыр, оставленных демонами, или оплавленный, немного обгоревший камень от божественных хлопотунов.

Зачем мы здесь идем? По центральной улице, связывающей северные ворота и центр столицы, было бы быстрее и комфортней. Брусчатка там ухоженней и почти везде целая. Нет, причина в другом, понимал я, цель храмовников показать потомку демонов, что совершили его создатели. Напомнить ему его место. Дать понять ему, что, как и пять циклов назад - он остается чужаком, в столице миноритов!

Хранители особая каста в мироустройстве, это великие воины, воспитанные и взращенные с самого детства для одной цели, охранять, пусть даже ценой своей жизни жрецов и наместника богов. Они всегда лучше вооружены, всегда лучше накормлены, имеют больше почестей и привилегий. Как результат и отличительная черта – надменность присущая всем миноритам, но многократно усиленная их положением. Сказать, что хранители в отличие от обычного люда не уважали меня за мои заслуги – ничего не сказать, они меня презирали и тихо в глубине души ненавидели, мечтая о том дне, когда потомка демонов можно будет отправить вслед за его создателями - в небытиё!

Опустевшие много лет назад районы, по которым мы шли, называли кварталами скорби. Здесь не встретишь живого человека, сколь велико бы не было желание, бедноты, бандитов или беглых рабов, заселится в пустующий дом, каждый знает что, сделав это, он навлечет на себя гнев создателей. Поэтому и по сей день, в этих кварталах, слышен лишь ветер, тихо завывающий между домами.

Вопреки моим ожиданиям, мы так и не остановились в этих преданных забвению, опустевших районах, довольно быстро миновав их. Странное это место, вызывающее чувство скорби и обиды за прошедшие в далеком прошлом события. Чувство непонимания своих создателей! От демонов я отрекся, давно дав клятву - вере богов. Пообещав им служить и почитать их. Но вот чувство разочарования не покидало меня, и по сей день. Зачем демоны, атаковали столицу, зачем помешали обряду? Ответ всегда был прост, но немного, в глубине души не полностью объяснял мои сомнения – демоны это выродки тьмы, равнинных пустошей, мрака и чистейшее порождение зла. А, как и любое зло, желания демонов были направлены только на хаос. Демоны и боги две стороны одной монеты, две противоположности одного целого, смысл первых – разрушение, цель вторых – созидание.

Продолжали идти в гнетущей тишине, слышался лишь звук лязганья моего доспеха и гул от металлических сапог. Как не старался, не думать о птахе, её образ вновь нахлынул на меня. Что-то тянуло к ней. Я не знал, что буду делать дальше. Но оставить все как есть не мог. После общения со жрецом, у меня не будет времени на её поиски, на то что бы узнать, где она и почему пропала. Это вызывало чувство тоски и печали. Грусти.

Впереди, появился силуэт храма богов, возвышавшийся над всем городом, выстроенный на холме. Одинаковый как ты не посмотри, с какой стороны ты не подходи к нему, всегда будут видны лишь величественные грани. Чудо божественного творения, их мудрости и искусства. Иногда казалось, что своей вершиной храм подпирает небесный свод и способен упираться в проплывающие над землей облака. Стала различима площадь почитания и дорога, ведущая на холм.
Я был рад, что мы приближались к нашей цели, так как устал от мыслей, от сомнений, от внутренних терзаний. Рядом с наместником Уруктотом я всегда испытывал божественный трепет, мысли терялись в этом чувстве, предавая затмению все остальные страхи. Хотелось забыться и вновь ощутить уверенность, что даруют наделенные божественной мудростью служители богов.

Ступив на квадратную площадь почитания, я предполагал, что хранители остановятся и лишь взорами проводят мою фигуру. Но ошибся, не останавливаясь вместе со мной, они последовали дальше.

Иногда поднимаясь по дороге наверх, начинает казаться, что не ты идешь навстречу к священному месту, а храм, всем своим величаем, надвигается на тебя.

Мы приблизились к парадному входу. Уже было, решив, что хранители так и будут идти, молча, сковывая меня своей тишиной, около огромных, отделанных золотыми узорами, врат, которые на моей памяти никогда не открывались, старший группы храмовников попросил:

- Стой Киром.

За его маской не было видно лица и начинало казаться, что у него и нет его вовсе. Что хранители рождаются в таких масках, обесчеловеченные и злые на весь мир. Холодные как лед и жесткие как камень. Я послушно остановился. Он сделал знак двум хранителям зайти, в маленькую дверцу в парадных вратах первыми, затем махнул мне:

- Теперь ты!

Я немного поколебался, допустил на долю мгновения растерянность, что он сразу заметил. Могу поспорить там за этой роскошной маской, появилась ухмылка, он вновь махнул рукой, произнеся:

- Давай, Киром, давай, там ждет тебя твоя синяя игрушка…

От его слов внутри все сжалось. На меня обрушилась тоска. Страх за жизнь дикарки.

На глаза нашла багровая пелена. Внутри заколотилось сердце. Каждый стук, был словно звон колокола, что пронизывая тело, дарует силу и ярость. Слабо запомнив, как вошел в дверь, увидев её, вновь измученную, подвешенную за руки на цепи, высоко под сводом, я испытал затмевающее бешенство. Вокруг хранители, и их очень много, для меня одного, которого так мало. Человек двадцать или больше. Я испытал волны гнева, затмившие мой разум, не давшие возможности трезвой оценки этой ситуации. Помню лишь как зазвенел меч, оказавшийся в руках, помню, как божественные копья были направлены на меня, все двадцать или больше – одновременно. Помню, как прошипел, что бы её отпустили, где-то там далеко внутри в своих глубинах, помутненного сознания, понимая, что сейчас наступит моя смерть…
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #5  СуммаЗн » 06 ноя 2013, 23:24

Глава II

- Опустить её! – сквозь пелену ярости услышал я.

- Опустить! – вновь скомандовал обычно хладнокровный, степенный, но сейчас не на шутку взволнованный Уруктот. – Опустить я сказал. Опустить птаху, опустить копья!

Сердце продолжало отбивать бешеный ритм, но ярость стихала, по мере того, как работал какой-то механизм, опускающий синекожую дикарку вниз. Её обмякшую спустили на пол. Жива? Понимая что сегодня преступил грань, сегодня пошел против воли богов, против воли наместника, против того чем жил, я подбежал к ней. Зная, что все видят меня, оценивают, опустившись на колени, прильнул пальцами к сонной артерии. Кожей, ощутив слабые, но равномерные толчки, я окончательно пришел в себя. Жива!

Поднимаясь на ноги, чувствуя взгляды хранителей и Уруктота, я убрал меч за спину. Словно волной окатило чувство безысходности. Что дальше? Теперь на все воля богов! Ими отмеченный, проявил свою истинную суть, свой демонический лик, превративший меня в одно мгновение, в отступника. Моя маска сброшена, явлен дикарь, спустившийся с гор. Теперь я словно загнанный, бешеный зверь и моя судьба в руках хозяина. Но, несмотря на все эти чувства, я недоумевал. Недоумевал в одном простом вопросе – почему? Почему солнцеликий Уруктот остановил хранителей? Почему не дал сжечь мое тело божественным пламенем? Почему он великий жрец, повиновался мне, потомку демонов и опустил птаху вниз?
Прошло всего мгновение, бесконечное длинное в своем ожидании, и Уруктот, словно опомнившись, заговорил:

- Киром?! Киром!? – его голос был пронизан нервозностью и звонким чувством разочарования. – Хочешь её в рабыни? Хочешь ничтожную птаху? Да ЗАБИРАЙ! Пусть она прислуживает тебе.

- Повелитель? – недоумевая, переспросил, видимо не веруя своим ушам, впрочем, как и я не верил своим, один из храмовников. – Повелитель, это же против священного писания…

- Молчи! – прошипел Уруктот. – Закрой свой рот! Если Киром хочет дикарку, он её получит, пусть забирает, пока она ему не надоест.

В конце фразы, которую говорил Уруктот его голос, вновь приобрел прежнюю стать и величественность:

– Она твоя Киром и с этого мгновения, её никто не тронет без твоего приказа, такова моя воля.

Я стоял как вкопанный, более не понимая, что происходит, не понимая таких перемен. Мир сошел с ума? Что сейчас произошло? Почему все так?

- Всем разойтись, оставьте меня с командиром священного отряда, – обратился Уруктот, к хранителям, - для пущей убедительности верховный жрец замахал руками, делая жесты, означающие поторопится.

Возражавший хранитель, на долю мгновения застывший, раздумывавший, удрученный, не верующий сказанному, наконец, исполнил приказ. Вскоре зал опустел. Уруктот, зазвонил в небольшой колокольчик. Появилась прислуга.

- Заберите птаху, - повелел он, двум служанкам, - омойте её, очистите, наложите целебные травы, окажите всяческое знахарство, обращаться с ней как с госпожой, а не с дикаркой. Мой указ ясен вам?

- Да повелитель, - в один голос отозвались они.

Когда зал опустел, я продолжал стоять, молча, молчал и Уруктот о чем то, задумавшись, словно испытывая неловкость за произошедшее. Наконец поманив меня жестом, он произнес:

- Киром, мальчик мой, идем, со мной, пусть этот инцидент останется в прошлом, - говорил немного опечаленным, незнакомым мне голосом Уруктот, - за свою рабыню не беспокойся, когда мы закончим, ты сможешь забрать её с собой.
Уруктот повел меня по переходам в подвальные залы, затем, миновав их, серые, темные, сырые мы приблизились к массивным каменным вратам, преграждавшим путь в неизвестность. Я не знал, куда ведет меня Уруктот, но опасности не чувствовал.

Было, похоже, что мой поступок оказался не столь уж и важным, что инцидент был исчерпан. Так ли это, покажет только время. Поразительно сколько событий произошло за три последних дня и ночи. Сколь были они, насыщенны и разнообразны, но не только это вызывало волнение. Произошли перемены внутри сознания. Еще день назад, если бы знал что буду что-то требовать от верховного жреца, наместника богов, смогу прямо с вызовом смотреть в его глаза, я наложил бы на себя руки, чтобы не совершать богохульства. Но содеянного не вернешь. Сейчас, в присутствии жреца пропал мой трепет, исчезла прежняя покорность. Я перестал бояться его, и эта уверенность не вызывала страха, но вызывала удивление, и странное смутное, еще не оформленное чувство гордости.

- Ты знаешь Киром, куда ведет этот вход, что за ним? – столь же печальным голосом, теряя остатки божественной стати, поинтересовался Уруктот.

Я помотал головой, вспоминая правила приличия и опуская взгляд вниз.

- Мы отправимся в сердце мироздания Киром, - просветил меня жрец, - мы отправимся туда, где хранятся бесценные реликвии создателей, их мудрое и великое наследие.

Мы отправимся в смотровую комнату, что расположена на самом верху, у самого небосвода, догадался я. Но зачем Уруктоту вести меня туда? Зачем великому жрецу, удостаивать подобной чести потомка демонов? Теряясь в своих сомнениях, я увидел как жрец, снимая со своей шеи странного вида медальон, прикладывает его к небольшой нише у двери. Медальон, четко копируя контуры и объем полости, сверкнув синеватым светом, заставил ворота открыться. Наблюдая то, что прежде не видел, понимая, что вижу древнюю божественную магию, я смотрел как огромные весом, такие, что не поднимут и десять взрослых мужей, каменные створы, отворялись. Но не так как обычные, вовнутрь или наружу – иначе. Створы расходились в стороны, пропадая в каменных стенах, открывая взору темноту. Поистине, великая мудрость богов, являла при их жизни - совершенство нашему миру. За зияющей темнотой, немного привыкнув к ней, можно было рассмотреть винтовую лестницу, ведущую как наверх, так и вниз в подземелья.

Вновь поманив меня жестом, мы вопреки моим ожиданиям начали спускаться вниз, силой заставляя молчать свое любопытство, пресекая желание задавать вопросы, я шел, молча за жрецом. Чем ниже мы спускались, тем сильнее темнота окутывала нас, пока и вовсе не стало так темно, что жрец стал пропадать впереди и о его присутствии рядом говорили лишь постоянные глухие шаги. Вскоре Уруктот, сверкнув своим медальоном, осветил голубоватым светом нам путь. Истинно древний артефакт, подумалось мне, древняя магия, такой предмет не только открывает наглухо закрытые двери, но и является нескончаемой лучиной, способной быть путеводной ночной звездой. Шли, молча, и когда впереди замаячил выход, на мое удивление, миновав его, мы продолжили свой спуск. После, вновь появлялись выходы, но упорно, настойчиво, этаж за этажом, мы следовали вниз.

По легендам, где-то глубоко под землей, есть древний мир, населенный сказочными существами, способными выполнять любое желание. Неужели храм в честь богов, не только касается своей вершиной небес, но и фундаментом стоит в том древнем подземном мире? Уруктот, чуть замедлившись, проявляя настойчивость, продолжал идти вниз, вытянув высоко над собой руку, чтобы освещать нам древнюю винтовую лестницу. Присмотревшись к нему, к его спине внезапно для себя ощутив непривычное чувство раздражения к этому жрецу, мне показалось, что вижу перед собой, не божественного служителя богов, а немного сгорбленного стареющего человека. Силой, отогнав это чувство, я задумался над тем, куда же мы держим путь? Конечно, все слышали истории про подземелья, что начинаются сразу под храмом богов, и тянут свои сети, словно паутину под всей столицей. Но даже на мгновение не могли представить, что они находятся так глубоко.
Спустившись на девять этажей вниз, миновав столько же таявших во мраке выходов, мы продолжали спуск. Внезапно пришла мысль, что боги создавшие мир, насколько глубоким сделали его? Бесконечна ли земля под нашими ногами, или в один прекрасный момент, спускаясь вниз можно очутиться в безбрежном диком океане, что находится вокруг земли? Дальше больше, пришла мысль о небосводе, что над нашей землей, над нами людьми, освещает днем мир, а ночью наполняет его темнотой. На небе всегда сменяя день на ночь, заходит солнце и восходят луны, но вот куда они пропадают, подумалось мне, опускаются вниз в бесконечный океан, и что же, с ними происходит там? Интриговал вопрос как Луны и Солнце пропадая в одной стороне восходят в противоположной? Быть может, исчезая с наших глаз, они умирают, но в той стороне рождаются новые? Но тогда, почему мы их именуем так же, а не присваиваем каждый день им новые имена? Вопросы эти стали, чем-то вроде откровения, возможно, каждый человек, находясь в этом священном месте, наполняется подобными размышлениями, что исходят, наверняка, от самих создателей, от их незримой энергии, пропитавшей эту обитель.
Внизу появился очередной выход, десятый по счету, но лестница продолжала свой спуск, уже решив, что двигаться нам дальше до бесконечности, как вдруг Уруктот, остановился и, махнув рукой, дал понять, что мы пришли. Испытав очередное смешанное чувство то ли радости, то ли удивления, мы подошли к не менее массивным, чем на входе вратам закрывавшим выход.

- Уже скоро, - шептал, да так что было еле слышно, Уруктот, - уже скоро мальчик мой…

Совершив знакомую процедуру открывания врат, еще раз удивляясь мастерству богов отстроивших этот храм, тому, как бесшумно исчезают створы, мы очутились в темном, освещаемом лишь медальоном Уруктота, помещении. Темнота окружала со всех сторон, стремилась надавить на нас.

- Нужно совершить молебен, - произнес жрец, усаживаясь на колени и прислоняя лоб к полу.

Возможно он ждал от меня того же, но сегодня, словно получив иное понимание от произошедших событий, я не стал этого делать. Часть меня твердила, что это необходимость, это мой долг, но другая, более сильная, словно издеваясь над первой, запретила, оставив мне возможность лишь молча стоять и наблюдать за жрецом, за его молитвой, да разглядывать, что мог различить мой глаз, в темноте. Слабый синеватый блеск медальона плохо сопротивлялся наступлению мрака, лишь немного освещая все вокруг. Иногда, начинало казаться, что кроме нас в помещении, есть кто-то, незримый, или возможно затаившийся во мраке. Было так темно что, всматриваясь в глубины черноты, нельзя было различить ни стен, ни сводов, все, что было видно это каменный пол под ногами, жреца и выход позади нас. Сейчас мы оплот, слабый, маленький, но все же – света, против наступающего со всех сторон мрака.
Если до боли всматриваться в темноту, то можно увидеть тени, что пляшут вокруг нас, смеются над нами, нашей беспомощностью и ограниченностью. Кажется, даже слух начинает улавливать их смех, а они все мечутся вокруг, пытаясь прикоснуться, но свет им мешает, проводя тонкую грань между - видимым и незримым.


- Мы можем продолжить путь к нашей цели, - немного неожиданно, поднимаясь с колен, произнес Уруктот.
Мгновение спустя он, подошел к одной из стен, снял с неё внушительных размеров факел, зажег его. Вокруг все запылало в багровых тонах. Так было значительно лучше и светлее, увереннее. Помещение не было столь огромным, как казалось прежде, вполне ограниченное четырьмя стенами и каменным потолком, с одной из сторон небольшая дверь, уже не магическая как врата, но вполне неплохая, железная. Отворив её, обычным, небольшим ключом, она с легким скрипом в петлях открылась, жрец поманил меня, произнося шепотом, словно боялся привлечь внимание метавшихся теней:

- Идем дальше Киром, мы почти у цели.

Очутившись в коридоре, что терялся где-то впереди, я отметил, что в лицо дует легкий ветерок, было свежо и комфортно. Странная свежесть. В подземельях все иначе, чаще сыро, спертый, затхлый воздух, стены покрыты мхом и плесенью, но тут все совершенно по-другому. Словно мы и не в каменном лабиринте, глубоко под толщей земли, а на открытой поверхности в окружении прохладной влаги и тенистой растительности. Божественное творение должно быть божественным, понимал я.

Коридор, широкий, основательный, по сторонам, при возведении стен, использовался привычный, крупный камень, плотно подогнанный друг к другу. Двигаясь вперед, нам на пути следования, в углах, попадались зияющие темнотой отверстия, откуда, и дул легкий ветерок.

Наконец, справа и слева по пути следования, стали появляться двери, за каждой что-то есть, думал я, возможно новые длинные коридоры, возможно огромные залы или комнаты, где хранятся божественные инструменты. Заметив, что вокруг нет пыли и грязи, подумалось, что тут бывают чаще, чем это, кажется. Интересно, есть ли карта этим бесчисленным подземным лабиринтам? Если есть было бы неплохо взглянуть на неё. Если же нет, то еще интереснее, исследовав коридоры создать подробную схему, которая в будущем будет помогать ориентироваться здесь. Впереди в свете факела блеснули новые врата. Видимо такие ограждения присутствуют в особо важных частях подземелья.

- Мы пришли к цели Киром, - словно я еще не догадался, поучительно произнес Уруктот.

Вопреки моим ожиданиям жрец не стал прикладывать своего магического медальона к нише, вместо этого он стал расхаживать, продолжая держать в руке факел, из стороны в сторону, заговорив:

- Знаешь ли ты Киром мироустройство?

Я отрицательно помотал головой, раздумывая, к чему может привести подобное начало:

- Нет, повелитель, лишь в общих чертах.

- Хорошо Киром, знакомо ли тебе землеустройство?

Вновь замотав головой, я продолжал слушать жреца:

- Центром мира, при его создании, стало плато, на котором мы живем, оно выше диких равнин, но ниже северных гор. Создавая плато, боги желали, что бы тут было не столь жарко как на равнинах, но не так холодно как в горах. На севере, на твоей родине выросли горы, они столь высоки, что человек стоящий на плато не видит их вершины. Боги, создавшие их, преследовали ясную цель поддержать небосвод, чтобы однажды он не рухнул вниз нам на головы. На юге, северо-востоке плато, боги создали болота, столь топкие и смертельные, что любой человек попавший туда – пропадет. В писание сказано, что создавались болота богами в гневе, потому и стали они столь смертельными и опасными. Но не только для этого были они созданы, но еще и для того чтобы оградить людей от опасного обрыва вниз на дикие равнины. Чтоб не было у людей искушения смотреть вниз, что происходит у них под ногами, на диких равнинах. Чтобы не падали люди, разбиваясь насмерть!

Я не был удивлен от того что рассказывал мне жрец, но внимательно слушал, кивая головой. Продолжал выказывать уважение, несмотря на то, что в общих чертах, так или иначе знал об этом или слышал.

- На западе, боги создали пустошь, которая чем дальше идти, тем сильнее превращается в пустыню, окутывая все вокруг песками, покуда может видеть глаз человека. – Продолжал Уруктот. – Пустыня эта смертельна, так же как и болота, попав туда, человек неизбежно погибнет. В писании сказано, что боги специально поместили её на запад, так как заканчивается она так же обрывом, и так же сделано это было что бы избавить людей от искушения добраться до него. Ты меня понимаешь мальчик мой?

- Да повелитель, - я понимал, о чем он, но не понимал, к чему он ведет свой монолог.

- Хорошо! На западе в пустоши и перед пустыней живут ненавистные и непокорные нам минориты из их падшего в пороках города Инуара. Испорченные минориты, в их жалком городе. Потому они и испорчены, что живут рядом с пустыней, она влияет на них, развращая и заставляя отступать от мудрости богов, от истинного священного писания. На северо-востоке, где можно видеть северные горы, расположен город Гинза, который, такой же испорченный, как и город Инуар, но ныне освобожденный нами от их грехов. Ныне приобщенный к мудрости и свету создателей. Есть третий город – Хет, он в нескольких днях пути на юг, недалеко от болот, и минориты там благочестивы и чтут священное писание, оттого, в дни великой церемонии пробуждения, на них падет милость создателей, как и на миноритов столицы. Лишь последний город избавлен от пороков первых двух, лишь в Хете, свято чтят, как и положено двенадцать богов, лишь на юге наши настоящие союзники, понимающие, что вера в падших городах еретична и греховна! Ты должен помнить мой мальчик, отчего цикл назад наша армия вступила в войну с Гинзой!

- Да повелитель, я помню те дни!

- Оба города, что две заблудшие души, две павшие грешницы – Гинза и Инуар, стали верить в иных богов, в их неверное количество, оттого нам, носителям истинной веры пришлось указать им праведный путь! Вызывает сожаление, что мы успели покорить лишь один город, но не стоит слишком печалиться, по пробуждению создателей, в мире вновь будет восстановлено равновесие. Но не для обучения я позвал тебя сюда мальчик мой! Нет! Помимо падших в еретическом грехе городов в мире есть другая проблема. В землеустройстве нашем есть изъян, Киром, это юго-восток.

Я начинал понимать, к чему клонит Уруктот, но не понимал зачем.

- Плато наше, центр мира имеет почти идеальную прямоугольную форму, - говорил жрец, продолжая монотонно расхаживать с факелом из стороны сторону, отчего тени меняли с завидным постоянством свой угол, то укорачивались, то удлинялись.

Наблюдая исподлобья за рассказывающим, даже можно сказать размышлявшим вслух Уруктотом, я думал, что сейчас он больше напоминает мудреца ремесленника, чем верховного жреца. Столь сильны были в нем перемены, столь воодушевленно и со знанием дела он рассказывал о нашем мире.

- На значительном расстоянии от города Гинзы, на юго-востоке есть одно место Киром, - продолжал жрец, - даже возможно ты слышал о нем. На юго-востоке нашего плато есть совсем темное место, даже более страшное, чем пустоши или болота, место то поражено тяжелой болезнью и пропитано смертью. Нет там травы, нет кустарника, не течет там река, нет привычных тварей земных и конечно, не живут там люди. Пустыня там не желтая или белая, цвет её все больше черный да серый.

- Но не в этом беда Киром, - Уруктот изобразил на лице своем печаль, скулы опустились, веки осунулись, - беда в том, что есть там тоннели. Длинные ходы, что ведут в неизвестность. Больше сотни, дырок в земле, зияющих темнотой. Но что положено знать простому люду, в то не пристало верить благородным, дыры эти в земле, не ведут в пустоту или вечный мрак, нет, дыры эти связывают наше благодатное плато и дикие равнинные земли. Я не знаю Киром, кем они созданы и зачем, хотел бы я обвинить в этом демонов, предков твоих, но не могу, были они и до них. Мне известен только один путь, по которому можно подняться с диких, выжженных равнин к нам, ты понимаешь теперь, о чем я Киром, эти тоннели являются связующим звеном между низменностью и плато. Равнины не исследованы, но известно, что равнины расположены вокруг плато, что за ними раскинулся безбрежный и бесконечный океан, что держится в бесконечной пустоте на воле создателей.

Я догадался много раньше, о чем рассказывал жрец, боги создавшие мир, для равновесия создали как благодатную обитель населенную разным людом, так и, стремясь сохранить гармонию мира, создали дикие выжженные равнины, низменности, столь сильно припекаемые солнцем, что жить там обычному человеку не по силам. Потому заселены низменности существами ужасными, что только их названием можно пугать маленьких детей. О чем говорил Уруктот, было понятно, но была не ясна причина, была только догадка, неужели верховный жрец решил отправить меня на низменность, с одной ему ведомой безумной целью? Внутри все закипело, воспротивилось, ведь даже мысль об экспедиции в столь страшное место, вызывала ужас.

- Я слышал об еще одном пути, господин, – тихо произнес я. – Слышал, что по дороге через пустыню, на западе, за греховным Инуаром, есть подобные тоннели, что тоже ведут на равнины. Слышал, что можно безопасно спуститься к низменностям и там расположен сказочный город, в котором швартуются корабли, не такие как наши, озерные или речные, намного огромней, способные перевозить путешественника по океанским просторам, в земли о которых мы слышали, только в древних легендах…

- Ты не прав Киром, - наделяя слова свои опытом прожитых лет, и властностью своего положения, - нет другого пути! Я смогу доказать тебе это чуть позже, там куда мы сейчас держим путь. Что до путешествий через океан - мифы и легенды, домыслы и догадки! Плыть через океан невозможно! Воды там столь же опасны, сколь смертельны языки пламени, Киром. Если бы люди могли путешествовать по воде, то мы были бы существами морскими, а не по земле ходящими. Нет у нас крыльев, что бы парить над землей, и нет плавников, чтобы погружаться в глубины морские. Боги, проявляя мудрость при сотворении мира, постарались отгородить людей от этой опасности.

Жрец перестал расхаживать из стороны в сторону, остановив своё завораживающее действие, свет от огня равномерно растекся вокруг него, перестали плясать тени. Он дождался пока в знак согласия с его мыслями, кивну головой, вновь приложил медальон к нише, около врат. Стены все так же беззвучно разошлись в стороны, открывая перед нами новую, заполненную темнотой комнату.

В этот раз факел не мог осветить своими лучами багрового света, даже стен по бокам, что говорило о том, что мы оказались в огромном зале и только жрец, видимо часто бывавший здесь, знал настоящие размеры. Я надеялся, что мы сразу продолжим путь до места назначения, мне больше не хотелось рассказов или поучений, в этой оглушающей тишине и давящем мраке, но наместник вновь остановился, обращая на меня свой взор.

- Киром, ты первый кто, не являясь жрецом, посетит это место. Большинство миноритов не знают о нем, тем более не бывали здесь. Прими с достоинством честь оказанную тебе!

- Да повелитель.

- Хорошо Киром, знаешь ли ты, кто еще тут бывал до тебя?

Я ожидал что жрец, как и прежде, не дожидаясь ответов, на свои вопросы продолжит рассказ, но он, молча, пронзительно глядел на меня, смотрел, не отводя своего взгляда. Наконец осознав, что нужно что-то сказать, хмыкнув и немного успев поразмыслить, ответил:

- Возможно, остальные жрецы, слуги богов и храмовники...

- Жрецы?! – громко засмеялся солнцеликий мне в лицо, - Храмовники? Ты в силу своих способностей глуп Киром! Но это не твоя вина, твой разум ограничен наследием твоих предков!

Я не знал что ответить, неужели моя догадка была столь глупа, что могла рассмешить Уруктота. Неужели те, кто служит богам, не может спускаться сюда?

- Прежде здесь бывали лишь, верховные жрецы и лишь те, что первые среди равных, как я!!!

Уруктот махнул рукой, давая понять, что разговор окончен, мы повернули налево и стали двигаться в том направлении в котором, по моему мнению, должна быть стена. Приблизившись к ней, остановились, в стене торчали странные на вид рукояти, сделанные то ли из железа, а может и из другого материала, сложно было определить, не дотронувшись до них. Жрец стал что-то считать, указывая на рукояти пальцем то на одну, то на другую.
Мне доводилось и раньше видеть подобные вещи, вспомнилось как однажды, человек отыскав нужный рычаг, смог открыть потаенную дверь. Видимо дальше медальон не понадобится, решил я. Уруктот, начал давить на них, прогибая вниз, но ничего не происходило. Вызывало изумление то, что жрец, не помнит нужный рычаг. Возможно, он редко бывал здесь или все позабыл вследствие своего возраста. Шло время, но он продолжал искать нужную комбинацию, при каждой попытке мне казалось, что вот-вот послышится щелчок и заработает скрытый механизм, открывающий потаенную дверь. Наконец щелчок раздался, но произошло не то, что я ожидал. Внезапно для меня, со всех сторон, начал падать яркий белый, слепящий свет.

- Возрадуйся Киром, - жмурясь, что есть силы и, закрывая глаза ладонями, услышал я слова Уруктота, - возрадуйся. Ты видишь одно из величайших чудес созданное богами, наделенное древней божественной силой.
Сквозь режущий свет, немного растопырив пальцы, в прищур я разглядел довольного Уруктота. Привыкание к столь яркому свету было медленным, послышалось как жрец медленно, шаркая ногами, начал уходить от меня, видимо, продолжив двигаться к цели. Сделав над собой усилие, я побрел за ним, свет падал откуда-то сверху, заливая все вокруг. На миг мне показалось, что это наше небесное светило, но этого не могло быть. Слишком глубоко под землей мы находились. Слишком велик слой земли, что отделял нас от поверхности.

- Взгляни вверх Киром, присмотрись, над тобой великое творение богов, искусственное солнце. Оцени их величие мальчик мой! – легко было говорить жрецу, привыкшему к такому свету, думал я, свет несчадно колол мои глаза, они слезились, начали саднить. Не ослепнуть бы.

- Да Киром, понимаю твое оцепенение. Ты тоже чувствуешь их божественное присутствие, их наследие, их величие. Понимаю! Мало, кто способен сохранять самообладание в первый раз.
Мое состояние было скорее не оцепенением, но удивлением и любопытством. Зрение стало привыкать к яркому свету, поначалу все, что плыло перед глазами, приобрело четкие контуры и очертания. Мы стояли в огромном зале, в самом большом, что доводилось видеть мне прежде. Широкое настолько, что еле видно оба края, и длинное, что не разглядеть его конца. На границе видимости вдалеке можно было рассмотреть, что по бокам, вплотную к стенам, стоят странного вида, железные коробки, играющие бликами в божественном свете.

- Мы почти пришли, Киром, пойдем скорее дальше, тебе предстоит все узнать. Разделить со мной мою ношу.

Последняя фраза была несколько неоднозначной, мне не был понятен смысл сказанного. Про какую ношу говорил жрец? Мне радоваться или печалится? Жрец наделит меня властью? Очень сомневаюсь, уж скорее есть грязная работа, которую предстоит выполнить.

Мы двинулись, дальше, туда, где в свете таилась неизвестность, туда, куда столь долго вел меня жрец, к нашей цели. Между тем, окончательно свыкнувшись с ярким, таким похожим на дневной, светом, я набрался сил и присмотрелся вверх. Высоко под самым сводом, пылало солнце, огромное, поражающее воображение, но было заметно, что оно плоское, несомненно, сделанное с помощью богов, но искусственное, не настоящее. От этой мысли пришло облегчение, не хотелось терять грани реальности. Кроме того впереди, светило еще одно, таким образом, решил я их несколько и все они для одной цели, освещать этот зал так, чтобы все думали что стоят на поверхности, на земле, под настоящим дневным светилом. Конечно, мастерство богов поражало, воодушевляло, заставляло задуматься об их могуществе, но особо сильным был тот факт, что божественной, древней магии хватило сил и по сей день, являть этот свет.
- Знаешь ли ты Киром, что кроме отряда хранителей и священного отряда, есть еще один особенный?

- Нет, повелитель, не знаю.

- Хорошо и так было правильно до сего дня! Киром, я не зря рассказал тебе про гибельные места на юго-западе нашего мира. Про тоннели и дыры в земле, что ведут прямиком на равнину. В тех краях исполняя свой долг, с честью и мужеством служит отряд черных песков. Отряд небольшой, но все очень сильные воины, проверенные войнами, мастера своего дела. Их мужество не подлежит сомнению, их долг защищать наш мир от жутких существ, что поднимаются к нам с равнин.
- Простите повелитель, но я слышал, что на юго-западе боги своей магией уничтожат, испепелят, любое существо, проникшее к нам на плато. Что не способны твари с низин преодолеть божественные барьеры.

- Молчи Киром, - ощетинился жрец, идущий чуть впереди, - не торопись, твоя торопливость хороша, когда ты вынимаешь меч из ножен, но теперь ты старший в отряде, учись степенности! Учись думать! Учись!

Я замолчал, понимая, что жрец прав. Впереди то, что я принял за железные коробки, из-за значительного расстояния и яркого света, в приближении оказалось клетками, со стальными, толстыми прутьями. Клетки пустовали, но тянулись вперед на всю видимость. Внутри зародились сомнения, да и предназначение клеток вызывало любопытство. Сомнительно чтобы здесь содержались заключенные.
Мы преодолели значительное расстояние, впереди, над нами завиднелось уже третье искусственное солнце, только оно отличалось от остальных, тем, что было тусклым, словно клонилось к закату, или наоборот только набирало свою силу на рассвете. Было, захотев спросить, почему так, я осекся, остановил себя на полуслове, вспомнив слова жреца о степенности. Но он, указав наверх рукой, словно увидев на моем лице немой вопрос, туманно произнес:
- Это еще одна причина, почему ты здесь.

Я нахмурился, но так чтобы жрец не заметил. Еще одна причина? Он говорит так, словно я знал основную, или остальные, если их несколько. Окунувшись в полумрак, тусклого «солнца», впереди в неясном полумраке заметил, что клетки, не все пустовали, как я подумал раньше, там дальше кто-то был. В нос ударил спертый, затхлый запах. Пленник? Смрад усиливался, мертвецы, пронеслось в голове.
- Отряд черных песков отлавливает таких вот, прорвавшихся в наш мир, - заговорил Уруктот, - тех, кого они смогли взять живыми. Отряд под покровом ночи, что бы, не пугать мирных миноритов, доставляет этих тварей в закрытых железных повозках, затем мы помещаем их сюда. Подходи смелее.

Клетка оказалась глубже и больше, чем казалось со стороны, в её глубине, в углу, свернувшись, в темноте лежало сморщенное, покрытое зеленой чешуёй существо. Затем, словно почуяв нас, оно приподняло голову, засверкав своими карими, почти черными глазами.

- Похож на наших ящериц, только намного больше, - опешив от вида существа, произнес я.

- Только внешне, - ответил Уруктот, - только внешне. Эта тварь, прорвавшись через дыру, устремилась к одному из поселков на окраинах Гинзы. Целиком, убив всех, кто там жил, миноритов, их скот, даже домашних птиц. Лишь благодаря отряду, тварь была настигнута и поймана.

Зеленое существо похожее на ящерицу продолжало смотреть на нас, словно изучая, иногда из огромной, зубастой пасти мельком можно было разглядеть раздвоенный язык. Рядом с клеткой лежала разная утварь, жрец, поднял небольшой камень, обычный какие в большом количестве лежат на поверхности. Затем размахнувшись, что есть силы, запустил им в ящера. Камень с хлюпаньем угадил в тело от чего ящер, подпрыгнул, встав на задние лапы, показав длинное тело, ощетинившись, оскалив длиною в палец, клыки, громко зашипел.

- Больно? - словно задавая ящеру вопрос, с ухмылкой спросил Уруктот.

- Да-а-а-а, - прошипел в ответ ящер.

Ну вот, даже не удивился, видимо в каждом человеке есть свой запас удивления, после которого наступает пустота, и все принимаешь просто как есть. Сглотнув слюну, я вопросительно уставился на жреца, но тот лишь ухмыльнулся, вновь обращаясь к зеленому ящеру:

- Встань на четвереньки, как и подобает твари! - жрец угрожающе вновь замахнулся рукой.

- Больно-о-о, - обиженно, но выполняя команду, понимая его слова, вставая на четвереньки, прошипел в ответ ящер, при этом стараясь отойти как можно дальше от нас, в другой угол, видимо опасаясь, что в него действительно запустят новый камень.

- То-то же! - жрец, опустил руку, бросив камень вниз, к своим ногам. – Скоро, создатели очнутся и очистят мир от таких как ты!

Неожиданно ящер, словно стремительная тень метнулся к нам, ударяясь о крепкие стальные прутья грудью. Вокруг загудел металлический звон. Ящер шипел, оскалившись, пытаясь когтями, длиною в половину руки дотянутся до нас, тщетно, мы стояли на безопасном расстоянии. Но, все же, поняв, что произошло, на рефлексах отступив на несколько шагов и выхватив меч, я был готов отразить нападение.

- Успокойся Киром, мы в безопасности! – смотря прямо в оскаленную, зубастую пасть огромного ящера говорил Уруктот. – Он даже не опасен по сравнению с другими тварями, обитающими на равнинах. Он даже не взрослый самец, лишь наполовину повзрослевший. Представь мальчик, таких как он десятки тысяч на равнинах, и отделяют нас дыры в земле, и конечно божественная защита.

Пока Уруктот наклонялся, чтобы подобрать новый камень, убирая свой меч обратно в ножны за спиной, я подумал, что жрец разбирается в возрасте этого существа, следовательно, знаком с этим видом достаточно хорошо. Видимо много тварей прорвалось к нам, на плато.
Ящер бешено колотилась о прутья, не оставляя попыток дотянуться до нас, из шипевшей пасти закапала пена. Всем телом налегая на решетку, он надеялся сломать её своим весом.

- Присмотрись Киром, мощный корпус, крепкая чешуя, кости, словно сталь, но есть слабое место! - забавляясь от поведения ящера, говорил жрец. - Присмотрись к животу - желтый, мягкий, хрупкий.

В подтверждение своих слов Уруктот что есть силы, с размаху отправил камень, в живот, тот попав в цель, с гулким бульканьем заставил сложиться ящера. Тварь упав, наземь клетки, вначале громко завыла, затем, уже испугавшись, вновь уползла в свой угол. Несколько мгновений жалобных стонов прекратились, ящер, ощетинившись, зашипел:

- Глу-у-упцы… глу-у-убцы… мы идти… мы идти… скор-о-о прохо-о-оды в земле-е-е грох-х-х…. Всем вам после-е-е смер-р-рть…

- Он говорит почти как человек, - произнес я, сглатывая комок, в горле.

- Пойдем, Киром, - ответил жрец, хватая меня, за руку, словно немного подгоняя, - пойдем! Ты прав он способен понимать нашу речь. Многие низшие существа способны на это, при этом они не становятся людьми, они остаются зверями, дикими кровожадными существами! Они лишь имитируют нас! Подумай, к чему я тебе это говорю Киром, научись видеть связь. Научись мыслить и размышлять.

Уруктот изощренно намекнул на синекожую дикарку. Он ускорил шаг, мы проходили, рядом с похожими, но пустующими клетками, вскоре, и так огромный зал расширился настолько, что стены по бокам, уже нельзя было разглядеть. Уруктот расставив руки в стороны, произнес:


- Там основная коллекция этих тварей, этот, которого мы видели, лишь на передержке. Но сегодня мы не будем на них смотреть наша цель другая, присмотрись.
Жрец указал вперед, мы приближались к краю, этого огромного зала. Но мне не было понятно, зачем мы идем к пустующей стене, на которой на уровне роста человека, был изображен, прямо поверх камня красивый орнамент в виде круга. По центру изображались мифические птицы, широко расставившие крылья, словно и сейчас они не застыли в барельефе камня, а парили в высоте безбрежного синего неба. Возможно это еще одно святое место, пронеслось в моей голове, и жрец вновь решил совершить молебен, отдать положенную честь богам.

Жрец, подошел вплотную к орнаменту, совершив какие-то действия не видные мне из-за его спины, явил еще одно чудо, круг оказался дверью. Прежде мне не доводилось видеть такого. Круг, вначале поделившись на множество чуть загнутых зубьев, собрал их в себя, вовнутрь, открывая перед нами новый зал.

Свет был менее ярким, чем прежде, но более теплым, мягким, освещавшим каждую деталь обстановки. Все вокруг поражало, весь камень был облагорожен, изящными скульптурными произведениями, птицами, животными, мифическими существами. В отличие от предыдущего, зал был мал, но более красочен, куда не взгляни, везде можно было увидеть проявление божественной мудрости и мастерства. Под сводом красивое, чуть искрящее частицами света, освещавшее все вокруг, маленькое солнце, заключенное в резной кристалл. Пол гладкий и ровный, словно застывший лед, сделанный из неизвестного мне темного изумрудного камня. Впереди от нас, в огромной каменной нише, был развернут удивительной величины папирус. Очень белый и столь же ровный как пол, на котором мы стояли. По бокам от папируса, вверх, к своду, тянулись две колонны из черных круглых блоков, выглядевших так, словно каждый камень поверх предыдущего был установлен на тонкую воздушную прослойку. Присмотревшись в эти щели можно было заметить стену, что была за ними. По центру этого зала, стоял каменный стол в половину взрослого человека, но не обычный. На нем, в устроенных нишах, словно в ванночках, играя светлыми бликами, была прозрачная вода.

- Спокойней Киром, - видимо заметив во мне удивление, восторг от увиденного, обратился ко мне Уруктот. – Мы пришли к цели!

Внутри все сияло от увиденного восторга и трепета. Поистине мастерство богов не знало пределов. Абсолютное совершенство.

Уруктот явно забавлялся от моего вида, умудрено улыбался и присматривался ко мне. Я расхаживал по залу, прикасаясь к скульптурам, к орнаментам, предметам, любопытно, словно мальчишка, рассматривал, теряясь в догадках об их назначении. Приблизившись к каменному столу, всматриваясь в водяные ванночки, прозрачные, сверкающие, захотелось прикоснуться к жидкости руками, ощутить её прохладу и безмятежность.
- Довольно Киром! Остановись! – приказал жестким голосом жрец. – Тебе не положено касаться этой воды!

Я отпрянул, лишь немного пригасив свое желание.

- Это особая вода, жидкая, древняя магия богов. – Продолжал жрец. – Не подготовленный может погибнуть.

Уруктот вновь переменился в моих глазах, не осталось прежней сутулости, что я видел в темноте, в мрачных бесконечных коридорах. Неуверенности в голосе, что я слышал там, на поверхности, в храме, когда требовал опустить вниз птаху. Напротив он вновь прибрел стать, уверенность голоса и режущий глаз, глубокий черный взгляд. Подчинившись, ощущая прежний трепет, я склонил голову:

- Да повелитель!

- Хорошо! Мы пришли Киром. Перед тобой усыпальница, за стеной впереди, двенадцать залов, в них спят, забывшись священным сном наши создатели. В древних свитках эта комната именуется зеницей богов. Эта комната, наделенная не просто волшебством, это место где творится самая опасная – боевая магия, которая защищает наш мир. Взгляни на волшебный папирус.

Я повиновался, ожидая нового волшебства, жрец, степенно, как и полагалось ему, приблизился к каменному столу, опустил свои руки в две емкости. Видимо от тихих, неслышных мне заклинаний, в емкостях медленно, но настойчиво стал меняться цвет. Пожелтев, словно пустыня на западе мира, вода, помутнела и стала волшебным образом забираться вверх по рукам Уруктота, почти касаясь его локтей. Папирус, на который велел посмотреть жрец, тоже пожелтел, но потом явил магию, на нем появилась картина. На всю длину я увидел наш мир, наше огромное плато, с разными неведомыми мне отметками. В некоторых я узнавал города, вот наша столица, а на западе Гинза, на северо-востоке Инуар, вот на севере горы. Я догадался, что вижу настоящую волшебную карту. По легендам и преданиям, на таких картах показаны несметные сокровища, что были спрятаны в разные времена. Счастливцу, что завладел такой картой, оставалось лишь добраться до них и суметь потратить то несметное богатство, что получал он. Но, не успев внимательно изучить изображение, карта переменилась, теперь мы видели юго-запад плато, с огромным количеством зеленых точек. Больше десятка. Несложно было догадаться, что они означали, те самые, про которые мне рассказывал жрец - тоннели. На карте, резко отличаясь от зеленых, было несколько оранжевых отметок. Возможно, цвет означал их важность или протяженность.

- Присмотрись Киром, это юго-запад плато, эти отметки, означают тоннели. Видишь Киром такие отметки только на юго-востоке от Гинзы, нет таких отметок на западе! Значит, нет мифических тоннелей за Инуаром, по которым можно безопасно спуститься на равнины!

- То, что ты видишь это наш мир, воплощенный по воле богов на папирусе и создатели не станут обманывать нас Киром! – поучительно изрек Уруктот. – Но забудем твои огрехи в обучении. Посмотри на тоннели на карте. Ты видишь Киром оранжевый цвет, это цвет опасности! Тревоги. Именно через эти, помеченные оранжевым цветом тоннели и просачивается в наш мир нечесть. Именно в этих тоннелях божественная магия ослабела, перестав защищать нас в полную силу. Но не в этом беда Киром. Отряд черных песков справился бы с этой напастью, беда в том, что несколько тоннелей, часто перестают быть оранжевыми, окрашиваясь в красный свет. На папирусе, все зеленые отметки исчезли, остались лишь несколько оранжевых, затем две окрасились в угрожающий багровый цвет. Когда такое случается магия перестает действовать, в такие дни божественное пламя не испепеляет врагов нашего плато, они могут свободно проникать к нам. Творить на нашей земле свои злодеяния.

- Но почему такое возможно повелитель?

- Все имеет свой срок, - глухим опечаленным голосом отвечал Уруктот, - посмотри снова на папирус.

Карта пропала, теперь на ней изображалось огромное кольцо, окрашенное в оранжевый цвет. Над кольцом, изображалась короткая оранжевая линия.

- Это запас древней магии и каждый тоннель слабеет, я вижу это изо дня в день, Киром, я страшусь того момента когда такие полоски над тоннелями исчезнут совсем, оставив нас без божественной защиты, один на один с диким, страшным внешним миром. С порождениями низин, с тварями, что хотят подняться к нам. Если такое случится, наше благодатное плато навсегда опустится в пучины мрака и будет залито кровью. Теперь ты понимаешь Киром?

- Значит, мы будем с честью сражаться, защищая нашу землю, - внезапно для себя в порыве праведного гнева произнес я.

- Конечно, будем, если такое произойдет, мы выставим все наши силы, что бы отразить орды что двинутся к нам с равнин. Но подумай мальчик мой, мы люди, дети богов, были созданы в малом количестве и сейчас нас намного меньше, чем порождений по ту сторону тоннелей. Долго ли мы сможем, их сдерживать? Я отвечу за тебя, нет! Мы проиграем, они злее, сильнее и их больше. И тогда ты больше не узнаешь нашего мира. Он перестанет быть таким, какой он есть! Весь мир поглотит тень, что двинется на нас! Но не станет плато и затем порождения равнин заползут в горы к тебе на родину, к таким как ты и будут убивать всех, пока с гор не потекут багровые реки. Понимаешь Киром?! Приближается конец нашего мира!

- Но что же, делать повелитель? - спрашивая жреца, я испытал чувство обреченности.

- Есть шанс, маленький, но он есть. Нужно использовать этот шанс, что бы защитить наши земли, общие земли, детей богов и детей, порожденных демонами. Время пришло! Нам, пора, забыв вражду, объединиться, чтобы вместе отразить нашествие абсолютного зла! Пришло это время!

- Вы хотите, что бы дети гор, потомки демонов, вступили в бой с порождениями равнин? – осторожно, словно боясь, что окажусь неправым, испытывая счастье, что мой народ, сможет получить шанс на прощение, спросил я.

- Да Киром! Возрадуйся, твой народ сможет приобщиться к богам, к их мудрости. Твои дикие племена в горах, смогут стать равными – миноритам, детям богов, вы сможете заслужить право нежиться в лучах божественного света!

- Повелитель, я готов отправиться в путь…

- Не спеши Киром, ты спешишь, словно я могу передумать, - едва заметно улыбнулся жрец, - борьба твоего народа против нечисти не потребует оружия. У твоего народа другая роль, другой неоплаченный долг перед миром.

- Не понимаю повелитель…

Жрец замолчал, вынимая свои руки из воды. Достав небольшое, расшитое золотом полотно он обтер их. Затем так же молча, приблизился к одному из резных каменных шкафчиков, отодвинув заслонку, он достал оттуда небольшую бутыль. Затем отыскав там же два стакана, рукой пригласил меня сесть, за небольшой столик с двумя стульями. Разлил жидкость. Наполнились бокалы, в свете игриво переливались блики золотистой жидкости:

- Это божественный нектар, испробуй его!

Отпив небольшой глоток, я испытал поразительное чувство неги. По телу побежали мурашки, наслаждение прокатилось от головы до кончиков пальцев на ногах. Напиток дарил не только привычное чувство расслабления и комфорта как при обычных нектарах, но и одновременно чувство бодрости и ясности ума.

- Мы дети богов, Киром, давно понимаем, что забыты ими! МЫ ЗАБЫТЫ БОГАМИ!!! – жрец большими глотками, осушил свой стакан. – Боги спят, спят глубоким и древним сном! Но спят не только по своей вине. И я это знаю, в отличие от большинства изнеженных обывателей. Спят по нашей вине! Мы не оправдали их надежд. В древних свитках сказано, что боги должны были спать не более двух сверхциклов, после которых, жрецы должны были совершить обряд. Но по не ясным для меня и по сей день причинам, они отказались это сделать! Преступили божественный закон! Они предали богов. Их учение! За это мы расплатились падением, мы стали ленивы, мы разучились ремеслам, мы перестали мыслить. Мы стали обывателями, потребителями. Мы деградируем.

Уруктот, указал рукой на то, что бы допил свою порцию, с сожалением, что не могу растянуть удовольствие, я подчинился. Жрец вновь наполнил стаканы и продолжил свою речь:

- Предатели жрецы, на долгие сверхциклы забыли богов, их учение, но наступил новый день! Все что оставили нам в наследство боги, все их величие, что служило людям бесчисленные годы, начало терять божественную силу. Слышал ли ты Киром о необычном, огромном колесе, что вращалось на западе, радуя простой люд своим удивительным видом? Нет? Оно было, но, потеряв божественную силу, остановилось, потом и вовсе упало. Конечно, Киром ты не слышал о чудесных позолоченных жуках, что способны были в мгновение ока переносить человека из одного места в другое. Они тоже потеряли божественную силу и были преданы забвению. Знаешь Киром, когда то, как написано в древних свитках, люди использовали божественных птиц чтобы со скоростью ветра достигать вершин твоих гор?! Еще мы не умирали от болезней как сейчас, и жили до глубокой старости, но теперь все изменилось. Из-за предателей потеряно все, что было нам даровано! Бесследно. Но предателей не заботит величие богов, их заботит лишь их жалкие жизни. Их страх. Пришло время, великой расплаты, тоннели стали слабеть, по мере, того как исчерпалась древняя магия, защищавшая наш мир! Магия что была барьером между диким и благодатным миром. Предатели поняли это. А поняв, пришли к выводу, что единственный шанс на спасение это пробудить наших создателей. Наших богов. Но предатели были хитры, они вознамерились пробудить лишь одного бога, того кто был покровителем ремесел, мастером создававшим мир. Только одного из великих двенадцати. За это предатели вновь поплатились. Явились демоны. Сверхцикл назад! Эту историю ты хорошо знаешь с раннего возраста. Явились и помешали пробуждению. Вот такое совпадение Киром. Демоны помешали предателям. Выводы делать тебе, но Киром, пусть эта правда останется между нами!

- Клянусь повелитель!...

- Теперь Киром, ты готов. Ты будешь моим посланником в своих горах, в своем родном крае. Твоя задача собрать твой народ и привести его в столицу. Привести, чтобы они исправили то, что сделали ваши создатели. Задача твоего народа содействовать мне и помогать. Я не суеверен Киром, я не верю, в то пророчество что написали жрецы сверхцикл назад. Я не верю в новое появление демонов. Не верю. Но вдруг это пророчество - правда и тогда если твой народ выступит на моей стороне, то демоны, явившись, не станут сражаться со своими созданиями, пощадят их, позволят, случиться обряду и мы добьемся нашей священной цели, боги проснуться! Еще одно задание Киром, ты получишь чуть позже у Кэнти, моего поставленного наместника в Гинзе! Недавно я узнал новую информацию, впрочем, об этом тебе сообщит наместник Гинзы.

- Наш священный долг, - продолжал Уруктот, - предусмотреть все и не позволить возникнуть даже малому риску, что может помешать пробуждению создателей. После пробуждения, после нашего исполненного священного долга, боги простят нам наше малодушие, увидят искренность современных людей и вновь исправят мировой баланс, вновь отделят своей божественной мудростью наш мир от диких равнин. Согласен ли ты Киром?
Осознавая мудрость жреца, понимая весь груз, что лежал на этом великом человеке, с почтением принимая возможность разделить его бремя, я, как и полагалось человеку моего статуса, преклонил перед ним колени, касаясь головой пола. Испытывая внутреннее чувство вдохновения, сказав, что заслужил великую честь, я дал свое согласие. Понимая, что с этого момента моя жизнь круто переменилась, словно сыграв со мной злую шутку, она испытала меня, мою веру, мои убеждения, но я был рад, что сейчас твердо знаю истину, крепко стою на своих сильных ногах! Судьба определила мою роль, отмерила мою задачу и цель!
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #6  СуммаЗн » 07 ноя 2013, 23:02

Глава III

Не сомневаюсь, гул от топота ездовых разносился на огромное расстояние вокруг нас. Ехали медленно, не спешили, это было не к чему, если двигаться быстро, то ездовые устанут и нужны будут частые остановки. Топот был, равномерен, в такт, словно животные чувствовали друг друга, ощущали ритм.

Ветер был едва уловим, стал появляться все реже и такое поведение погоды, означало скорую смену периода. Вскоре станет жарче, чаще будет духота, иногда приносящая благодать, но чаще разрушение. Закончившийся период ветров всегда сменял период засух и жары. Время, которое создали боги, теперь не могло остановить свой бег, поэтому всегда вначале цикла начинались моросящие дожди, затем наступали ветра и пылевые бури, затем, вновь приходила духота. Мудрые боги, создав время, чтобы не было в мире однообразия, разделили каждый цикл на три периода, которые, сменяют поочередно, друг друга. Уже сменились два периода, оставался последний, прежде чем один цикл жизни сменит другой.

Каждый знал, что периоды не равны друг другу, так моросящие дожди и время, отведенное испепеляющей жаре, длились лишь десятую часть цикла, в свою очередь ветра и пылевые бури продолжались остальное время.

Тракт тянулась до самого края горизонта, широкий настолько, что десяток всадников могли скакать рядом, при этом, не задевая друг друга. Вымощенный гладким камнем, по краям с небольшими рвами, где скапливалась вода от дождей, тракт был одним из самых длинных на плато, он соединял столицу и город Гинзу, в который мы держали свой путь. Тракт отличалась еще и тем, что лучше всех сохранился, среди прочих, был более ровный и целый. На всем его протяжении, почти на равных расстояниях располагались высотные башни стражников, с небольшими поселениями вокруг, где путник мог остановиться, получить защиту, привести себя в порядок и конечно отдохнуть как душой, так и телом.

Солнце, уже слабее гревшее землю, постепенно клонилось к закату, оставляя золотистые ручейки в окружающем пейзаже. Покраснела мелкая, жесткая трава, что росла по обе стороны от дороги. Небольшие деревья, что клонились своей мелкой листвой к земле, приобрели желтые оттенки. Небольшие озерца, что образовались от недавнего проливного дождя, отражали оранжевые дорожки к небесному светилу. Растительности было мало, как почти везде на плато, в основном низкорослые кустарники, все чаще устремляющие кроны к земле, листочки, словно детские ладошки, зеленевшие лишь в период дождей, когда земля в достатке получает влагу. Зато вплоть до горизонта, были понатыканы огромные, похожие на деревянные дубинки, игольчатые растения, желто-бурого окраса. Но я знал, что и это растительное разнообразие исчезнет, как только путник отступит в сторону от тракта на пару тысяч шагов. Дальше простирается безжизненная земля, покрытая оранжевыми камнями.
Вечерняя погода всегда более доброжелательна к человеку, чем днем или ночью, нет той изнуряющей жары и духоты или подстерегающей смертельной опасности. Я даже слышал что на западе, в Инуаре, правитель города повелел работать только по утрам и вечерам, оставив время на отдых в дневное и ночное время. Конечно, это были слухи, ведь основную работу людям нужно выполнять именно днем. Вечер был хорош еще и тем, что такие надоедливые и вездесущие дневные насекомые переставали жалить и стали готовится ко сну, в то время как их ночные собратья покрупнее, да позлее, еще не пробудились.

- Успеем до заката? - не слишком громко, но так что бы быть громче топота, спросил Яфей

- Должны, - морщась и оценивая пройденное расстояние, ответил я.

Яфей замолчал. Вокруг вечерело, наполняя окружающий пейзаж, помутневшими тонами. Как мне казалось, второй день дороги всегда самый тяжелый, ты уже успел привыкнуть к окружающей новизне и осознал предстоящий длинный путь, но еще не привык к нему. Под звонкий топот, что разносился по всей округе, я размышлял о том, что ждет меня впереди. Прошло одиннадцать дней с нашего разговора со жрецом. Одиннадцать дней я размышлял, представлял, как поднимаюсь в горы, в свой родной край, как вновь встречусь с соплеменниками, что скажу им? Как буду это говорить? Смогут ли они меня понять, выполнить столь важную просьбу? Если нет, то, как мне поступить? Ответа я не знал. Так же мне не ясна была причина, почему жрец повелел собрать лишь десяток из священного отряда, вместе со мной, когда было бы правильней двинуться в поход всем составом. Впервые священный отряд был разделен на две разные группы. Жрец повелел взять лишь тех, кто входил в состав левого звена. Этот приказ раздражал меня, так как именно в этом звене сильнее остальных сопротивлялись моему посвящению в старшие. По их мнению, такой чести мог быть удостоен лишь истинный минорит.

Вечер несчадно размывал четкие очертания вокруг, словно стремясь убаюкать нас, перед наступающей ночью, задурманить чуткость, настороженность. Над солнцем стали видны, мелкие, тусклые, но набирающие силу, небесные светлячки. Небо необыкновенной кристальной ясности нависало над нами, над головой ни облачка, словно их за собой утянули уходящие ветра.

Любой, кто увидел бы нас со стороны, несомненно, преисполнился бы чувством гордости и трепета, столь был величественен и грозен священный отряд. Взгляд со стороны увидел бы несущихся, не слишком быстро, но величаво и грациозно, степенно, одетых в посеребренный доспех, всадников. Свет заходящего солнца, окрашивал блестевший металл в багровые тона. Особенно гордо смотрелось знамя отряда, с изображением ока богов. Цвет стяга соответствовал вечернему небу. Но я как никто понимал, что со стороны видно лишь одну сторону медали, одну сторону сути вещей, отряд был, не так однороден, как казалось большинству. Несмотря на численность в сотню человек, теряя традицию в глубоком прошлом, отряд условно разделялся на три основных звена, левое, среднее и правое, по тридцать человек, во главе каждого стоял капитан, одновременно являясь заместителем командира.

Совсем скоро солнце коснется края земли и от этого мгновения пройдет совсем немного времени и вокруг темнота начнет свое безмолвное наступление. Яфей не зря спрашивал о том, успеем ли мы до заката. Десятку подготовленных воинов не страшна ночь, не страшны те существа, что скрываются под покровом темноты и ждут одиноких опаздывающих путников, но нам непредвиденные ситуации были не нужны. Слишком важной была цель, поставленная перед нами, перед священным отрядом. Вспомнилось, что по рассказам когда-то ночью можно было путешествовать как днем, не опасаясь за свою жизнь. Жрец был прав, мир стремительно менялся и людям, оставалось только одно привыкнуть или погибнуть в неумолимой реальности. Раньше тракты, соединявшие города нашего мира были теми путеводными нитями, что гарантировали сохранность человека, его жизнь его имущество, теперь все стало иначе, ночные твари стали все глубже подбираться к ним, иногда выходя в темноте, в ожидании своей добычи. Что-то сломалось в нашем мире. Я даже знал что. Вся та гармония, что была создана богами, по вине предателей, про которых рассказывал Уруктот, была нарушена, баланс был испорчен, как следствие - беды, что нескончаемой чередой стали преследовать людей. Люди стали боятся за свои жизни, реже путешествовать между городами, что привело к сокращению торговли, к большей бедности. Тем же, кто продолжал свою торговлю, нужно было привыкнуть к новому миру, путешественники, выработали до рефлексов необходимость успевать до заката к ближайшим сторожевым черным башням, что бы укрыться от ночной опасности. В каждом дне пути, нашего опасного мира были небольшие спасительные островки защиты, что на длинных трактах давали надежду путешественникам.

Оставалось немного, вскоре впереди появится черная каменная сторожевая башня, подпирающая своей вершиной вечеряющее небо. Но на дороге, впереди, вначале завиднелся свет факела, затем появилась фигура, быстро приближавшаяся к нам. Как только стало возможным рассмотреть её, стало понятно, что к нам навстречу несется гонец, он явно направлялся или в сторожевую башню, что в дне пути в обратную сторону или же спешил сообщить нечто важное столичным властям.
- Слава богам, что я встретил вас господин, - радуясь нам, говорил гонец, - у меня послание…

Он остановил своего ездового, прямо перед нами, отчего тот встал на дыбы. Отряд остановился. Пропавший гул от топота обнажил едва уловимый, монотонный треск насекомых. Всадники священного отряда выстроились вокруг гонца, с нетерпением ожидая его слов.

- Рассказывай, - велел ему я, одновременно всматриваясь в постепенно окружавшую нас темноту.

- Третья башня, что на черной реке, подверглась нападению господин, - говорил запыхавшийся гонец, словно это не его ездовой проделал длинный путь, а он сам на своих ногах. – Господин второй день я в пути, командир ближайшей заставы, с которым только что виделся, ничем помочь нам не может, он велел продолжить путь до столицы.

- Такого быть не может, - проревел рядом со мной стоящий Яфей, - кто мог совершить нападение, в такой глубине столичных территорий - войска Инуара? Мятежники Гинзы?

- Нет, господин, - отвечая Яфею, говорил гонец, - дикие болотные крилы…

По отряду едва трогая слух, прошелестел шепот. Воины недоумевали. Болотные крилы, звери, но не воины. Крилы обитают поблизости от черных башен, словно их притягивают люди, живущие в гарнизонах. Но история не знает случаев нападения на человека и тем более на хорошо укрепленную заставу.
- Как они совершили нападение? – в недоумении, словно даже немного растерянно, задал новый вопрос Яфей.

Болотные крилы, лишь раз в своей жизни я видел их, с огромного расстояния, но, все же сумел рассмотреть детали. Они отличались от обычных зверей, обитавших в пустынях, в пустошах, на болотах или в горах. Ни на что не похожие. Их кожа лишена цвета и полупрозрачна, но очень крепка. В их плоти протекает небесного цвета кровь. Похожие на шарики, лишенные шеи, утыканные острыми иглами, с огромным сверкающим глазом и широкой зубастой пастью. Они скорее напоминают пауков, но намного большего размера. На моей памяти, крилы, завидев человека, старались поскорее убежать, спрятаться, скрыться от людей. Раньше жители, гарнизонов, на спор устраивали на них охоту. Как же получается, что дичь поменялась местами с охотником?

- Предвестников беды, за один день до нападения стала широкая трещина у самой вершины башни, которая засияла, синим огнем, - уже совсем испуганным голосом отвечал гонец. – Башня предупреждала нас о надвигавшейся беде, но мы не поняли божественного знака! Следующей ночью нас разбудил грохот, шум и треск.

Говоривший гонец слегка дрожал вследствие нервного перенапряжения.

- Одна из стен частокола, вокруг башни, рухнула, - гонец, начал запинаться, словно терял над собой обладание, - через её обломки хлынули крилы. Такими злыми прежде их никогда не видели. Они нападали на людей без разбора, убивали, разгрызали, втыкая свои ядовитые иглы и клыки. Всю ночь застава, сражалась с ними, но они вопреки обычному для них поведению, не убегали, не прятались. Так словно они хотели только одного – убивать нас и они убивали. На рассвете, когда застава справилась с последним крилом, когда взошло солнце, мы увидели истинный размах разрушений. Помимо пробитой дыры, разрушенных домов, крилы унесли в мир мертвых более трехсот душ, большинство гражданских.

В случившееся не хотелось верить. Мир менялся слишком стремительно и это пугало меня. Для заставы в пять сотен человек, потеря в три сотни непозволительная роскошь. Кто виноват в этих потерях? Кто допустил ошибки? Ремесленники что возводили частокол? Может быть командир заставы, что неправильно осуществил оборону? В любом случае происшествие заслужит очень пристального внимания со стороны жрецов, не сомневаюсь, виновные будут найдены и наказаны.

- Господин, - говорил, продолжая обращаться именно к Яфею гонец, но очевидно зная, кто командир отряда, - Вас к нам на помощь послали боги, они сотворили события, именно так, что бы священный отряд оказался поблизости, дабы спасти нас. Господин видят создатели, я обливаюсь слезами от мысли, что могло произойти, за целый день без меня, пока я был в пути, и видят они, сердце мое обливается кровью от мысли, что произойдет этой ночью, пока мы будем держать путь обратно.
- Успокойся гонец, - отвечал Яфей, покровительственно приподняв свою руку, - успокойся, священный отряд защитит заставу, мы не остановимся, на второй башне, продолжим путь к третей.

Благородный Яфей, выходец из великого рода, и как утверждает он, ведущий свое начало от бодрствования создателей. Яфей капитан левого звена, храбрый и могучий, он должен был стать старшим отряда. Вернее так предполагало большинство, все пророчили ему это. Истинный минорит, обладающий для этой должности всеми необходимыми качествами. Но совет жрецов решил иначе, решил раз дикий выходец с гор, был отмечен богами, то его судьба возглавить отряд. Я решил ему напомнить об этом.

- Нет, - криком, не согласился я ним. – Нет Яфей, у нас другая задача.

Все удивленно посмотрели на меня, так словно я не старший отряда, словно не имею слова здесь и сейчас, но хуже всего так словно посмел перечить самому Яфею. На лице гонца изобразилось чувство глубокого сожаления и печали, он, даже сняв свои кожаные перчатки, закрыл лицо руками, показывая глубокую скорбь.

- Солнцеликий Уруктот велел поступить иначе! – словно рассекая всеобщее замешательство, говорил я. – Гонец ты поскачешь дальше в столицу и сообщишь об этом жрецам. И по всей дороге будешь молиться богам, что бы успеть вовремя и будешь молиться богам, что бы они даровали тебе безопасную дорогу!

- Господин, - уже обращаясь ко мне подвывая, запричитал гонец…

- Выступай в путь, - отрезал я, понимая его чувства, и как мне показалось, первое из них было чувство страха перед ночной дорогой.


Гонец, словно даже вытирая слезы, проводя руками по глазам, не осмелился перечить. Отряд расступился, пропуская его. Наступила тишина. Не знаю, о чем они думали, но причина моего поступка лежала, несколько глубже, чем в поведении капитана Яфея. Нет, меня не задело его поведение, словно он старший по отряду, я всегда смогу показать, что это не так. Просто я знал то, что ему было неведомо. Знал истинное положение вещей и события на башне тому доказательство. Медленная смерть грозит нашему миру, если мы не выполним поставленную жрецами задачу. Этого допустить нельзя!

- Пора двигаться в путь, - отдал я приказ. – Мы близко от башни, нужно отдохнуть перед завтрашней дорогой. И оценить безопасность дальнейшего пути.

Помедлив, Яфей выдавил сквозь зубы:

- Почему, Киром? Там нечесть! Наш долг защитить миноритов! Это долг священного отряда! Или ты позабыл об этом став командиром?

- Я отдал приказ, - тихо, но так что бы все услышали, произнес я, пришпоривая ездового.

Оторвавшись от отряда вперед, понимал, что по-своему унизил честолюбивого Яфея, унизил перед его собственным звеном, перед его людьми. Это понимал я, это понимал он. Не знаю, чем это грозит в будущем, но на то была причина! Отряд, нагнав меня, поравнялся. Ехавшие по краям, зажгли походные факела, освещая путь впереди и охраняя, от опасности по сторонам. Вскоре замаячил неясный, сливавшийся с темнотой силуэт высокой черной башни. Из-за разговора с гонцом, мы немного припаздывали, вокруг смеркалось, наступала ночь. Следом за башней стал, виден окружавший её частокол. Тракт, впереди резко поворачивал налево, огибая сторожевое поселение. Проехав еще определенное расстояние, показались освященные огромными чанами с маслом, деревянные врата.

Подав сигнал стражникам, мы подождали, пока их откроют. Оказавшись внутри, к нам навстречу, выбежал разодетый в яркие одежды человек. По его виду можно было понять, что он управляющий гражданским поселением. Должность, на мой взгляд, бесполезная, но номинально нужная, для управления мирными процессами. Видимо при нашем приближении, выставленная охрана на воротах, увидев нас, сразу же отправила за ним гонца.

- Господа приветствуем Вас, - раскланялся он в своей широкой улыбке, - по воле богов мы сегодня будем спать спокойно, не опасаясь беды, случившейся с соседями.

Я лишь кивнул, спешиваясь, что бы можно было говорить с ним на относительно равной высоте. Управляющий был, высоким, толстым, всячески заискивающим, в общем, таким, каким ему и полагалось быть рядом с командиром священного отряда.

- Что желают воины богов, несущие свет, через окружающую нас темноту?

- Сегодня только отдыха в нормальном постоялом дворе, и то, что захочет каждый из отряда там.

- Как будет угодно, - почти не дождавшись пока я договорю, стараясь скорее угодить мне, отозвался управляющий, - немедленно все исполним.

- Постой, управляющий! – окрикнул его я, так быстро он, откланявшись, пошел отдавать распоряжения. – В какой постоялый двор нам идти?

- Виноват господин, - складываясь чуть ли не напополам, ответил он, - виноват, конечно, в самый лучший нашего гарнизона, тот, что рядом, с черной башней. Что-нибудь еще? Буду счастлив исполнить!

- Нет, все! – теряя остатки самообладания от столь неприкрытого заискивания, срываясь на рычания, ответил я.

Приказав отряду направиться в постоялый двор, я решил, что пока они будут размещаться там, поговорю со старшим группы стражников около врат. Лишь последний всадник моего отряда скрылся в узких деревянных проулках, я огляделся вокруг. Обычный сторожевой гарнизон близ тракта, в центре огромная черная башня, вокруг которой небольшое поселение, окруженное деревянным, вперемешку с камнями на грубом растворе, частоколом. Я стоял на небольшом пустыре около деревянных врат, видимо выполнявшем роль небольшой площади. Впереди до самой башни тянулись деревянные постройки - торговли, постоялых дворов, питейных и увеселительных заведений.

Это вторая башня на моем пути, впереди еще девять подобных поселений и лишь затем отряд прибудет в Гинзу. Я знал, что все башни между городами, выглядят одинаково. По рассказам, когда то на этих огромных черных башнях горел священный огонь, освещавший все вокруг. В прежние времена башни были словно речные маяки, указывающие направление путешественникам. Но прошло время и как сейчас я понимаю, огонь истратил силы данные создателями, он погас, более не освещая путникам их путь. Долгое время башни были заброшены, но когда ночь и порождения темноты стали нападать на путешественников, жрецы решили вновь воспользоваться ими. В них разместили военные гарнизоны, что должны были защитить окрестности от ночных порождений. Так и было сделано. Спустя время, такие гарнизоны превратились в места отдыха в ночное время. Многие оборотистые торговцы поняли, что на этом можно заработать и вокруг этих башен стали вырастать мирные поселения. Мудрость богов несомненна, башни были построены, так что бы и после отведенной им роли они могли служить людям. Возведены они были на равных расстояниях, отделенных друг от друга одним днем пути. Таким образом, путник, путешествовавший из столицы до Гинзы, мог все одиннадцать ночей быть в безопасности и наслаждаться отдыхом.

В проулках виднелись небольшие деревья, вперемешку с кустарником. Я вспомнил, что не только в городах можно встретить живую растительность, но и вокруг башен, видимо так же пропитанных, божественной силой и мудростью можно встретить деревья. Что даже на определенное, расстояние от башен, можно увидеть яркую зеленеющую траву и цветы. Я пожалел, что мы будем приближаться к башням по ночам, когда растительность будет прятаться в глухой темноте.
Недолго постояв на пустыре, посмотрев на чистое небо, увидев сияющие луны и звезды, я, наконец, направился в небольшое, деревянное строение стражников, охранявших врата. Стандартный дозор, двое на деревянных подставках, так что бы можно было видеть, что происходит за вратами и один старший группы в деревянной сторожке. Рывком, открыв дверь, чуть не сорвав её с петель, но не специально, случайно, так как дверь прогнила насквозь и еле держалась, я увидел командира. Он, сидя перед небольшим столиком, и вывалив на него свой животик, попивал, из поистине великих размеров кружки, судя по запаху, какой-то нектар. Не ожидая увидеть меня, он, мгновенно вытянулся по стойке смирно и попытался спрятать кружку за спину. Не получалось. Кружка была все-таки больших размеров, поэтому как не старался он, она неизбежно утыкалась в его толстый бок.

- Господин?! – произнес он, кружка продолжала тереться о его бок, не желая заходить за спину.

- Сегодня все спокойно в дозоре?

- Да господин, никаких происшествий, если только не… - стражник осекся, или что-то недоговаривая, или же растерялся из-за того что перестарался заводя руку за спину - нектар расплескался на его широкий бок.

- Что?

- Если не считать гонца, прибывшего с третьей заставы.

Я кивнул головой: - Ясно! Насколько мне известно, в округе крилы не водятся!?

- Они есть господин! – стражник совсем отчаялся спрятать кружку и уже просто стоял в таком глупом положении в ожидании, что будет дальше. – Есть небольшой выводок на западе от башни, но он малочислен и гарнизону опасности не представляет.

- Так же считали на третьей башне, - не согласился я с мнением стражника.

- Возможно, но северней где третья башня численность намного больше и болотные крилы крупнее в размерах.

Вновь кивнул головой, возможно дозорный был прав. Пожелав удачного дежурства, я вышел из сторожки, вновь громко хлопнув дверью, так что аж посыпалась прогнившая труха. Не специально. Вокруг было тихо, стражники на подставках, молча, не обращая на меня внимания, продолжали свой немой дозор. Ночь была бесшумной и спокойной.

Вопреки моим ожиданиям, поселение вокруг сторожевой башни было не столь молчаливо и бесшумно, как мне показалось вначале. Как только я направился вглубь, в сторону постоялого двора, мне навстречу стали попадаться люди, все чаще под действием нектаров, накаченные напитками столь сильно, что можно позавидовать устойчивости малого деревца в день штормового ветра. В основном предавались веселью гражданские, торговцы, путешественники, люди ремесла, но иногда попадались и стражники, видимо получившие пару новых увольнительных.

Приближаясь к черной башне, там, где был по заявлению управляющего лучший постоялый двор, от окружающего оживления начинало казаться, что вокруг разгар солнечного дня. Я никак не мог представить по каким причинам, люди, живущие здесь, или остановившиеся на ночь путешественники ведут столь бурную и оживленную деятельность. В столице или в других городах, в Гинзе или Хете, такого не встретишь. Ночь создана богами для отдыха, соответственно городская жизнь подчинена этому закону. Впрочем, везде, при желании можно найти открытые ночью заведения, где с радостью примут любого клиента.

Лучший постоялый двор оказался длинным, одноэтажным, деревянным домом, перекошенным или от времени, или от некачественного ухода. Крыша, нависала над центральным входом, того и гляди упадет вниз, на беспечного путника. Один из слуг забрав поводья ездового увел его прочь. Заходя внутрь в нос, ударил такой привычный для таких заведений запах нектаров и долго простоявшей еды. Сморщившись, я окинул взглядом окружающую обстановку. В слабоосвещенном, несколькими безопасными лучинами, зале, сидели путешественники, некоторые в одиночестве попивали свою порцию напитков счастья, другие наслаждались компанией веселых девиц. Внутри зажглось еще не до конца оформленное томящее чувство. Подходя к управляющему постоялым двором, наблюдая его довольную, лоснящуюся от приветливости физиономию, я отметил, что в глубине зала кидая на меня косые взгляды, сидит за кружкой нектара Яфей.

- Господин Ваша комната, ждет Вас! – говорил управляющий двором.

Не произнося ни слова, взяв ключ из его пропотевших, холодных рук, я побрел в один из коридоров, по одной из сторон которого располагались комнаты. Входная дверь, жалобно заскрипев, открыла моему взору лучший номер постоялого двора. Что тут скажешь, наш мир действительно забыт богами! Скрипевший под ногами пол сильно раздражал, заставляя, морщится. Кровать маленькая, не на мой рост. Плохо отстиранная наволочка, даже роскошного покроя не была способна скрасить общего впечатления. Одно приятно удивило, добротная стойка для доспеха, от которого я был так рад, избавится после долгого и утомительного дня.

Послышался стук в дверь. Одевая на стойку, снятые поножи, я заставил дверь вновь заскрипеть, отворяя её. В дверном проходе улыбалось лицо управляющего:

- Господин желает перед сном отдохнуть?

В полумраке коридора за его расплывшейся фигурой стоял, плохо видный переминавшийся с ноги на ногу силуэт.

- Желает, - с глубоким вздохом, тихим и уставшим голосом ответил я.
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #7  СуммаЗн » 09 ноя 2013, 02:43

Глава IV

Её рука последний раз провела по мне, словно на прощание, она, игриво подмигнув, отворила дверь, что бы исчезнуть в темноте коридора. В комнате остался лишь её терпкий, сладковатый запах и память о бронзовой, гладкой, словно шелк коже. Еще её темные томные глаза, что смотрели на меня всю ночь. Говорят, что глаза отражают внутренний мир, если это так, то хотелось остаться там навсегда, растворится в безмятежной бесконечности.

Из окна дул легкий, но ощутимый холодный ночной ветер, разгоняющий остатки дневной духоты. Тихо стучало сердце, на глазах появилась сладкая пелена. Я шел, словно сквозь мутное облако, старался идти осторожно так чтобы камни не обвалились вниз, не посыпались, завлекая за собой узкую тропинку. Медленный шаг, еще один, стараясь двигаться, только по крупным камням, по тем, что выглядят устойчивыми, я старался не смотреть вниз, в ущелье, где бурная сизая река несла свои стремительные воды. Нос щекотали запахи влаги и свежести, лицо покрылось утренней прохладой.

Туман сгущался, и уже на несколько шагов впереди все было словно завернуто в тугие, белые облака. Я понимал, что нужно спешить, нельзя медлить, но как назло, мелкие камни, что плотно прижимались к большим, стали сыпаться вниз. Под ногами из стороны в сторону зашатались валуны, казалось еще миг и случится оползень. В голове застучало сердце, словно подгоняя меня, задавая нужные ритмы движения. Скорее. Не обращая внимания, что дорога позади меня, начала рушится, забирая все за собой вниз, я начал двигаться широкими прыжками. Еще один камень, ушел из-под ноги, вокруг послышался треск. Впереди, словно стена образовался густой дым. Но зная, что нужно все преодолеть, выполнить поставленную цель, зажмурившись, я шагнул навстречу таившейся неизвестности. Кожей, рук, лица чувствовал окутавший меня туман, проходя сквозь него.

Облако рассеялось, я стоял на высокогорной поляне, покрытой синей, влажной травой, с яркими крупными фиолетовыми цветами. Стоял один, но вскоре услышал тихий голос:

- Ты снова здесь чтобы спасти меня, - говорила птаха, голос был чистый, звонкий, человеческий, она стояла передо мной одетая, в красивую одежду. Синяя кожа отливалась разными цветами. На миг показалось, что она минорит - бронзовая, смуглая, еще через мгновение, и она стала похожа на женщину с гор. Она внимательно смотрела на меня, словно я что-то должен сделать, выполнить, на её лице застыла немая просьба, её глаза твердили что-то сделать. Морок, наваждение. Хотел спросить, что ей нужно, что мне сделать, но мои слова застыли на губах, превращаясь в холодные капельки льда. Хотелось приблизиться к ней, но ноги перестали слушаться, словно вросли в землю. Протянуть руки к ней, но не выходило, словно рук больше не было.

Она опечалилась, из её крупных красных глаз покатилась слеза, она тихо заплакала. Сглатывая комок в горле, я попытался спросить, что случилось, но под ногами послышался, громкий треск, громкий рокот. Показалось, что земля ожила, начала двигаться, словно водоворот, затягивая в себя все вокруг.

Птаха, протянула ко мне руки. Ей вновь нужна защита. Я старался, изо всех сил, но не мог пошевелиться. Она сквозь слезы продолжала смотреть, пока не произнесла:

- Не бойся, мы будем рядом… защитим,… ты только будь сильным!…

Её слова ошпарили меня, приводя в сильное смятение, она, не опуская рук, протянутых в мою сторону, стала приближаться, шепотом повторяя свои слова. Каждый её шаг сопровождался сильным скрипом, пока этот звук не стал нестерпимым, звук жалил мое сознание, колол, что-то изнутри. Комок напряженных нервов лопнул от её крика: «ПРОСНИСЬ»

Словно кто-то с силой втолкнул меня в мое тело, я с хрипом, задыхаясь, приподнялся на руках. В глазах еще виднелись остатки сна.

Из угла в мою сторону замахиваясь, метнулась тень, рефлекторно не осознавая происходящего, я перекатился с кровати на пол. Вокруг послышался сильный скрип, тень повторила свой стремительный бросок, и в темноте мелькнул блеск металла. Вновь уходя от жалящего кинжала, я вскочил на ноги, сбрасывая остатки сна.

Тень приобрела очертания, Яфея:

- Выродок с гор! Ты низший, что никогда не поймет наших традиций, кто никогда не станет равным нам… Ты корм для богов, по ошибке не сумевших переварить тебя… Ты случайность, которую нужно исправить…
Повторив свой выпад, он оскалился:

- Сегодня ты умрешь, тварь… - я прислонился спиной к стене, понимая, что дальше отступать некуда.

- Не прячься, от судьбы не убежишь дикарь, - шипел, судя по запаху, под сильным действием нектара Яфей, - стой на месте говорю. Дай тебя прирезать животное!

Мгновения растянулись на вечность, словно каждый миг - это длинный отрезок времени. Словно все вокруг замедлилось, Яфей, вкладывая остатки своих сил, свою волю, свои желания, понимая, что это его последний шанс, попытался, прямым ударом сразить меня насмерть. Не вышло. Клинок, нацеленный на сердце, лишь с обжигающей болью глубоко вошел в левый, бок. Его промах решил исход боя…

В коридоре послышались, шаги, громкие голоса, через мгновение в открытую настежь дверь забежали двое из моего отряда. Перед их глазами предстала говорящая сама за себя картина, на полу по центру в луже собственной крови лежал капитан левого звена – благородный Яфей, я, морщась от боли, вытирал отобранный, короткий клинок от своей и его крови. Выводы делать им. И мне! Как такое случилось, и кто еще участвовал в этом нападении?

- Киром, ты ранен? - проговорил после недолгого молчания один из них.

Я молчал. Его слова подтверждали, что отряд считает виновным в случившемся - нападавшего Яфея. Значит, будет проще!

- Уберите его с моих глаз, - отозвался я.

После того так тело Яфея унесли, в комнату, забежал, часто дышавший, управляющий постоялым двором:

- Господин, господин, вы ранены? Вы ранены? – уж слишком манерно запричитал он, хватаясь обеими руками за голову, - Господин нужен лекарь, я немедленно, прям сразу бегу за ним, со всех ног бегу…

Внутри появилось желание, встряхнуть его за грудки, спросить, не причастен ли он к этим событиям, слишком все некрасиво совпадало, ночная фея, нектар, почти сразу принесший сон, незакрытая дверь за красавицей, нападение… Я промолчал, лишь взглядом провожая суетливую фигуру.

Вскоре в мою комнату набились все члены отряда, в обычном порядке, вопросы командиру задает капитан, но он был мертв. Они мешкали, не зная, кто задаст вопросы, наконец, один, опытный, хорошо знакомый мне, с уже тронутой сединой на висках Эбо осторожно произнес:

- Киром, какие будут приказы?

Взглянув за окно и поняв, что уже светает, я произнес:

- Сбор, во внутреннем дворе, выступаем…

- Ты ранен! Нужен лекарь!

Захотев, было отказаться от него, сказать, что сам справлюсь, я передумал, поняв что, истекая кровью, до третьей заставы могу не дотянуть, поэтому кивнув головой, произнес:

- Ждем его.

- Киром, что делать, с Яфеем? – осторожно задал новый вопрос Эбо.

- Выбросьте за частокол, диким животным…

- Киром, это не по законам, создателей. Если не провести церемонию погребения, его душа обречена, - еще более тихим, немного обеспокоенным голосом произнес он.

Как по мне, так он был достоин именно этой участи. Трус и предатель, посмевший напасть на спящего человека. Но не я сотворил мир, не я придумал божественный порядок, не мне его нарушать. Кроме того род Яфея, будет скорбеть если не совершить обряд в шестидневной срок, не дать упокоится его душе.


- Отдайте от моего имени приказ начальнику гарнизона, пусть он отправит тело в столицу.

Я понимал, что так будет правильно. Так же понимал, начальнику гарнизона придется сообщить подробности произошедшего в столице. Что ж пусть будет так. Не я виноват, виноват сам Яфей, павший с позором. Но уверен, что в столице одним родом, что будет желать моей скорейшей смерти, станет больше. Остается, надеется, что жрецы смогут объективно оценить происшествие.

Отряд, разошелся, оставив меня одного. Внезапно для себя я понял, что продолжаю начищать клинок, которым сразил Яфея. Сегодня его сталь насытилась вдоволь человеческой крови, вначале моей, затем его. Клинок был хорош, изогнут словно змея, тонок и остр. Мой трофей.

Говорят, боги создали и предрешили для каждого свое время удач и неудач, видимо я вступал во вторую пору. После того как лекарь наложил толстыми нитками, швы, вдоволь припарив рану травами и завернув её чистой тканью, я вышел во двор. Оседлав ездовых, мы двинулись к выходу из поселения при черной башне, где нас ждала свежая порция новостей.

Еще до деревянных врат я подметил, что там большое скопление людей, с пять десятков, что-то бурно обсуждавших, о чем-то спорящих. Большинство стражники и несколько в ярких цветных одеждах торговцев. В глубине толпы, мельком заметил одежду гонца. Видимо он по неясной причине развернул ездового на пути в столицу и рванул в обратную сторону.

- …возможно, нам всем следует готовиться к худшему, - доносился до нас командный голос начальника гарнизона, - следует выставить дозоры, отправить гонцов в столицу.

- Нет Нубит, возможно мы бьем тревогу прежде нужного..., - возражал один из торговцев, тот, что был в особенно ярких красных одеждах, с незамысловатым тюрбаном, прикрывавшим полголовы.

Как только отряд приблизился к толпе, большинство расступились, пропуская нас. Я спешился, повелев остальным держаться чуть в стороне. Я ошибся, гонец был новым, на вид помятым, потрепанным, с ходу было видно, что он устал, валился с ног. На кожаной одежде виднелись следы запекшейся крови, пустовали ножны для длинного острого кинжала.

Большинство старались держаться от меня подальше, в том числе и торговец в красной одежде, уважительно кивнувший мне головой и растворившийся где-то в толпе вокруг. Видимо этот человек имел влияние на командира заставы, но не официальное, иное. Отдав положенную честь друг другу, командир гарнизона продолжил свои расспросы гонца:

- Значит, ты говоришь, никто не выжил? Может ли такое быть, ответь мне во имя двенадцати создателей?

- Может господин, так и есть, клянусь ими! Я лично, на полном ходу двигаясь рядом с ней, видел развалины третьей заставы, она опустела, лишь ветер завывал промеж остатков камней великой черной башни!

- Выходит, третьей черной башни не стало?! – опешив, произнес командир.

- Не стало, господин, страшные разрушения, хуже, чем в демонический ливень или пожар, хуже, чем в самую страшную песчаную бурю, множество мелких черных камней, вперемешку с деревянными щепками от поселения вокруг. Никто не окрикнул меня, никто не позвал, там лишь мертвая тишина… Более того господин, там все проклято, тяжело дышать, больно смотреть глазами, кажется что вот-вот потеряешь сознание…

По толпе вокруг пронесся шум, шепот, напуганный, тревожный. Начальник заставы, вновь глубоко вздохнув, спросил:

- Значит ты гонец с четвертой заставы? Ты скакал без перерывов на сон и отдых?

- Да господин во весь опор, сколько было сил у меня, у моего ездового… - гонец, явно устал, его голос срывался, было видно, что он вот-вот подкосит под себя ноги и упадет наземь.

- И говоришь ты гонец, что и на четвертую заставу совершено нападение?

- Страшней даже во сне не увидите, господин, - голос гонца, перешел на шепот, - лишь стемнело, как на башню, со всех сторон, напали орды крилов, куда не глянь, всюду были они блестевшие в свете лун… Они убивали, убивали, убивали, не оставляя после себя ни кого. На мгновение стражники сумели оттеснить их от выхода из гарнизона, и я в то же мгновение, седлал ездового и двинулся в путь за помощью. Я надеялся получить её на третьей заставе, но… - гонец, искренне, прикрыл руками лицо, - но третьей заставы больше нет.

- Действительно черная пора наступила! – промолвил начальник, сглатывая комок в горле. – Немедленно начинаем укрепляться.

- Господин Вы должны знать, в день, что предшествовал этой черной ночи, земля задрожала, и башня, воспылала синим огнем.

- Что значит это гонец? Башня была подожжена?


- Нет, господин, - говорил, переходя на хрип, совсем обессиливший гонец, - нет, просто из трещин башни горело синие пламя, это все что я знаю, пылало четверть дня, потом потухло. Уверен это был знак опасности господин...

Гонец подкосился, упав, впадая в беспамятство. Его подхватили за руки и унесли. По толпе пробежал еще громче прежнего шепот страха, люди, оборачиваясь на башню, страшась синего пламени, не мешкая, начали расходиться в разные стороны. Лишь торговцы и разный люд покинули нас, командир гарнизона велел собрать дозор в четверть дня пути в направлении третьей заставы. Стражники, оседлав нескольких ездовых, спешно отправились выполнять приказ, растворяясь в проеме деревянных врат. Нубит, командир гарнизона, велел усилить состав, отозвав всех из увольнительных, велел собраться капитанам в башне для срочного совета.

Я не желал тратить драгоценное время Нубита, отведенное ему на подготовку отражения возможной атаки крилов, поэтому, вновь забравшись на ездового, дал сигнал отряду выступать. Теперь наша цель, наша задача священна, от её выполнения зависит многое, возможно целостность нашего мира. К третьей, теперь разрушенной заставе, мы прибудем, когда начнут свой восход луны и мир погрузится в темноту. Кроме тварей - порождений темноты, вероятно, нам преградят путь болотные крилы. Я не боялся их, у них как и у любого существа есть слабое место, защищенные крепкой, грубой, кожей и шипами они мгновенно погибают от прямого удара в их единственный, багровый смотрящий с бессмысленностью на наш мир, глаз. Я опасался их количества. Даже священный отряд из девяти человек не способен справится с ними, если их несколько сотен. Возникал вопрос, как двигаться дальше, тракт может быть заполнен этими тварями, возможно, они продвигаются в сторону второй заставы, там, где мы сейчас. Что бы сделать все и пробудить богов, отряду следует избегать очевидной опасности, вступая в бой лишь в крайней и разумной ситуации. Возможно, следует идти в обход тракта. Только как это сделать, я не знал. Долгие циклы люди не используют другие пути. Прежде в этом не было необходимости.

На выезде, нас окрикнул командир гарнизона. Видимо только сейчас заметивший что священный отряд уходит из поселения.

- Господин Киром, господин, подождите, - громко чтобы мы услышали его слова, кричал, подбегая Нубит, - господин Киром, вы покидаете гарнизон?

- Да Нубит, - сухо, уже понимая, о чем он попросит, ответил я.

- Разрешите уделить немного Вашего времени Киром, - говорил Нубит, - есть разговор.

- Конечно, - спешиваясь, понимая, что моя догадка верна, согласился я.

- Киром, - говорил поседевший, испещренный морщинами начальник гарнизона, - наш мир опутывает тьма, сегодня мы узнали про то, что не стало одной из черных башен. – Киром, - продолжал он, и я видел, что дается ему это нелегко, видимо этот человек не привык просить, всегда рассчитывая только на себя, - крилы, напали на четвертую и третью заставы. - Следующие будем мы, я знаю это, ты знаешь, - говорил он, видя, как я внимательно его слушаю, кивая головой в подтверждение его слов, - если они нападут в эту ночь, у нас не будет шансов! – Ты знаешь это Киром, воин с гор, - он обращался ко мне, так как обращались лишь слышавшие про меня, знающие обо мне, возможно воевавшие вместе со мной люди.

- Знаю, - сухо, отводя свой взгляд, вниз ответил я.

- Цикл назад, - продолжал он, - мы бок обок с тобой, в составе общего войска, держали осаду покоренной Гинзы. - Ты не помнишь меня, но я знаю тебя, твою отвагу, твою силу, мощь твоих людей, твоего отряда! – мне казалось, что этот человек, за одно утро, сильнее состарился и поседел. – Киром, если ты и твой отряд останутся на одну ночь, всего одну ночь, отрезок от рассвета до заката, у нас и у мирных жителей будет шанс, маленький, но он будет! Возможно, мы сможем выстоять и откинуть врага, всего одна ночь воин с гор, о большем я не попрошу! Дай шанс, всем кто здесь - детям, старикам, мирным людям и слава о тебе не утихнет после твоей, жизни, все будут помнить великого воина Кирома.

Я молчал, понимая, что не зря Нубит стал командиром, его ораторское искусство не подлежало сомнению, он смог затронуть нужными словами частицы моей души, сформировав желание помочь ему. Хуже всего я понимал ради чего стоит остаться. За что сражаться, за что умирать! Еще я жалел, что не отослал свой отряд подальше, от этого разговора, чтобы не слышали они слов сказанных.

- Киром?!

- Прости Нубит, - я жмурил глаза, отводил их, страшась взглянуть на Нубита, не знаю почему, внутри я понимал что прав, но слова что говорил мой рот стали чужими, неуместными, ненужными, - наша цель не терпит промедления. Прости!
- Что ж на все воля богов, - посмотрев в сторону начальника гарнизона, я понял, еще одним другом в этом мире стало меньше, нет, он не показал недовольства, злобы, лишь обреченность, и озорное чувство предстоящей битвы светились в его темных глазах да косая ухмылка, что обжигала за мое решение.

Нубит, отсалютовал, как принято и покинул нас, оставляя меня в окружении неодобрительных взглядов моего отряда. Казалось еще мгновение и провалится мне сквозь землю в пустоту от своего поступка. Великие боги даруйте мне вашу мудрость, при выборе решений, сделайте так, чтоб были они правильны и справедливы.

Набирая скорость, на тракте обернувшись, я заметил, что из деревянных врат поселения стали выходить множество людей. Бесконечной вереницей, они направлялись в противоположную сторону, в направлении первой заставы и столицы, стремясь спасти свои жизни, в последних для них оплотах надежды. Трусы, пронеслось в голове, мне казалось, что каждый житель поселения примет свое участие в укреплении частокола, внесет свой вклад в защиту черной башни, что от самого зарождения мира, стояла здесь. Вереница уплотнилась, все больше людей желали избежать участи, что возможно уготована им, когда мир накроет ночная темнота. Беженцы забрали с собой все, что могли унести на себе, на своих ездовых, утварь, продукты питания, некоторые старались взять даже мебель, что прежде стояла в их домах. Казалось, что люди уходят навсегда.

Когда первые беженцы скрылись за горизонтом, наблюдая за этой пестрой непрерывной вереницей людей, я понял что к моменту, когда солнце будет в своем зените, поселение опустеет. Лишь стражники гарнизона встретят эту ночь под стенами этой великой черной башни. Что ж действительно на все воля богов! Если люди бросившие поселение, словная мелкая дикая живность, убегающая от предстоящей песчаной бури, хотят поступить так, значит все предрешено свыше. Но и не мне судить их.

Пришпорив ездовых, мы покидали поселение, молча. Рокот от топота усиливался, чем дальше мы удалялись от башни, тем громче становилось молчание в отряде. Тем лучше слышалось всеобщее осуждение моего поступка. Но я не раскаивался и чем дальше мы удалялись от разговора с Нубитом, тем сильнее убеждался в правильности своего решения. Не зря мне Уруктот говорил учиться степенности. Учиться мудрости и умению мыслить. Он словно предвидел те события, что происходят вокруг меня, искушая, заставляя, отклонится от поставленных целей, внести в них коррективы или вовсе отказаться от них. Нельзя! Я справлюсь, я смогу устоять в твердости своих суждений, выбрав правильную дорогу. Избрав нужный путь.

События на третьей и четвертой заставах, лишний раз подтверждали слова жреца, даже более того я уверен что он предвидел подобные события, но по неясным мне причинам не сообщил. Возможно, он ожидал много позже нападения тварей на башни, возможно, желал убедиться в моей твердости и неуклонности решений при выполнении задачи. Находилось много причин, почему он мог не сообщить, но в простую мысль, что он этого не знал, я не верил. Слишком, умным оказался Уруктот, словно был способен видеть сквозь время назад и вперед, видеть истинность прошлого и неотвратимость будущего. Разрушение башни на третьей заставе, нападение на четвертую, гладко ложились в описанный им сценарий будущих событий. Всех тех катастроф, что ждет наш мир. Становилось очевидным, что остановить происходящее можно лишь одним способом - пробудить мудрых богов, только так наш мир имеет шанс на спасение. Сейчас, возможно весь мир зависит от выполнения нашей задачи, мир просит меня о помощи как ранее просил Нубит. Мне жаль, что на чаше весов выбора оказалось маленькое поселение против целого мироздания, мне пришлось выбрать последнее!

Когда в обратной стороне, вдалеке, осталось лишь смутное очертание огромной башни, мои размышления прервал нарастающий треск со всех сторон. Приказав, остановится, прислушавшись, мы поняли, что трещит сама земля. Воздух вокруг нас словно стал плотнее и жарче, солнце стало, злей и горячей, несчадно припекая наши лица. Треск и шум под землей нарастал. Было видно, что напуган не только я, все вокруг испытали это чувство, когда происходит что-то такое, что не поддается обычному объяснению, чувство страха перед неизвестностью.

Еще мгновение и раздался грохот, словно звук накапливался под землей удерживаемый неведомой силой, но наконец, прорвался на поверхность. Под ногами все задрожало, опрокинув некоторых наземь.

Оборачиваясь в сторону башни, я уже знал что увижу - на её вершине, горело синие высокое пламя, видное на огромные расстояния. Мир стремительно менялся. Навсегда.
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #8  СуммаЗн » 10 ноя 2013, 02:48

Глава V

Двигались быстрее обычного, спешили как можно скорее вперед. Хуже всего, мы стремительно приближались к неизвестности, ведь к вечеру нас не встретит привычный силуэт черной башни. К вечеру нас ждет опасность и темнота, возможности укрыться за такими привычными и надежными стенами, больше нет.

Вопреки моим ожиданиям на горизонте не появлялись орды крилов. Не стремились принести на вторую заставу смерть и разрушение. Быть может, гонец ошибся и синее пламя означает что-то другое? Синие пламя не станет предвестником беды? Может быть! Вполне возможно крилы, продвигаются вовсе не по тракту, а в обход, там, где наши глаза не способны их увидеть.

Впереди еще очень долгий, видимо трудный путь. Впереди минимум девять дней и что хуже столько же ночей. Сколько из них предстоит провести под открытым небом, под сияющими лунами и россыпями звезд? Я не знал, но знал, что следующая ночь будет тяжелой, заночуем близ разрушенной башни. Оставалось надеяться, что там опасности больше нет. Что крилы, своим актом насилия, объявившие на себя всеобщую охоту, заслужившие всеобщую ненависть, сделав свое черное тело, растворяться во мраке и больше не явят себя в том разрушенном месте.

По пути к третьей заставе мы не встретили ни одного человека, было безлюдно и пусто. Путь от второй до третьей башни поражал своим безмолвием и тишиной. Не было привычных караванщиков или торговцев, не было путников или любопытных путешественников. Служащие не стремились из одного пункта в другой по своим важным государственным делам. Начинало казаться, что в мире осталось лишь девять человек, из священного отряда, несущихся во весь опор.

Хотелось думать иначе, верить в лучшее, но почему-то я не сомневался, за прошедшую ночь, четвертую башню постигла участь третьей, участь разрушения. Я почти уверен, что теперь и на месте четвертой торжествует тишина, вперемешку с криками ветра и безмолвными камнями, остатками великого сооружения созданного при рождении мира богами. Как дела обстоят дальше, на всем протяжении тракта? Как пятая башня, что в удивительно красивом озерном крае? Как шестая, что растет до небес, в живописных, радующих глаз путешественника, предгорных районах? Седьмая? Восьмая…?

Жрец велел до подъема в горы, обязательно добраться до недавно взятого, еще покрытого разрушениями города Гинза. На вопрос зачем, отвечал туманно и многословно, но похоже по его планам к нашему десятку из священного отряда должен был присоединиться еще один десяток хранителей, в позолоченных доспехах, верных помощников и стражей духовенства. Никогда прежде, не объединялся священный отряд, с могучим отрядом хранителей, но и мир ещё никогда не был так близок к своей гибели.

Внутри зародились сомнения. Так ли необходим отряд хранителей в нашем путешествии? Тракт от столицы был сделан, так что вначале двигался на север, вплоть до шестой башни, затем резко изменяя направление, устремлялся строго на восток в направлении Гинзы. Если игнорировать приказ Уруктота и двинутся сразу в горы, следовать от шестой башни на восток до девятой, а затем на север, можно избежать многих опасностей, неизвестности что таится на востоке от шестой башни, можно сэкономить больше десятка дней, исполнив свою миссию значительно быстрее. С другой стороны, жрец был мудр и опытен, был посвящен в древние тайны мироздания, секреты богов, знал и предвидел значительно больше и дальше чем я. Возможно, в его божественных планах, я не могу уловить чего-то очень важного и отряд хранителей, что будет сопровождать нас в горы, будет необходим. Лучше добраться до Гинзы чего бы нам это не стоило, время до пробуждения богов еще остается, думаю, есть смысл, в приказе Уруктота.

Отбрасывая остатки сомнений, я ощутил, что вокруг становится жарко и душно, даже показалось, что труднее дышать. Возможно это иллюзия, ведь для периода духоты свойственно подобное проявление погоды.
Поняв, что солнце отмерило середину дня, я велел отряду остановиться, спешится, мы будем держать совет!

Некоторые удивлено, большинство радостно, что будет возможность перекусить, исполнили приказ. Вбив в землю шесты для привязи ездовых, мы разместились на обочине, многие, достав из походных мешков припасы, принялись, не сильно заботясь об эстетичности, заглатывать пищу.

- Мы проделали полпути, - произнес я, завязывая узел на шесте, - за последние два дня мы многое узнали, думаю, будет правильно держать совет, здесь и сейчас, взвесив все за и против.
- Ты приказывай Киром, мы исполним, - отозвался довольный, жующий пищу опытный Эбо, - зачем совет?

- А я согласен с необходимостью совета, - парировал слова Эбо, молодой, но весьма смышленый Анум.

В подтверждении его слов еще несколько человек одобрительно закивали головой.

- Значит, быть совету, - постановил я, завязывая на всякий случай второй узел, – мы к ночи приблизимся к третьей башне, со слов гонца, застава, сравнялась с землей. – Нет башни, нет стен, нет гарнизона, - говорил я, видя заинтересованные лица воинов отряда, - значит, велика опасность нападения.

- Мы не против славного сражения Киром, - отозвался, заглатывая кусок мяса явно больший, чем размер его рта, Эбо.

- Я тоже всегда за славный бой, - говорил я, отмечая, что Анум, скривился от моих слов, словно не веря в них, - но не сегодня!

- Не сегодня… - с горечью вторил моим словам Анум.

Я не обратил внимания на этот выпад, сам был виноват, что породил неформальные взаимоотношения в отряде, что считал, что это только на пользу доблести воинов. Впрочем, заставить уважать и соблюдать дисциплину я смогу любого и всегда! Сейчас важнее принять решение.

- Есть два пути, по одному мы заночуем на руинах третьей башни, и утром вопреки любой угрозе, будем двигаться с намеченной скоростью дальше, - предложил я. - По второму, варианту мы постараемся найти обходной путь. Я думаю, при любом варианте мы можем подвергнуться нападению, в любом случае любой из нас может не пережить этой ночи, поэтому я решил держать совет. – Дать возможность каждому решить, как умирать, или как жить дальше.

- Тогда дай нам умереть с достоинством! – с вызовом в голосе, почти криком, высказался Анум. – Дай умереть за людей!

Наступило молчание, даже Эбо, перестал глотать непрожеванные куски мяса и с интересом наблюдал за тем, что отвечу. Я оказался в неловком положении, любой командир, любого отряда, имеет право объявить совет, если не знает или не уверен, что делать дальше. Если он объявит совет, он обязан выслушать каждого и большинством голосов решить что делать дальше. Анум умен не по годам, он застал меня врасплох.

- Значит Анум, ты предлагаешь еще и третий вариант?

- Да Киром, дай мне, дай нам такой выбор, - уже с надеждой и уважением в голосе попросил он.

Я понимал, почему отряд хочет вернуться на защиту второй башни. Вернутся и сражаться против крилов. Это в их крови, преданность народу, традициям миноритов, взращенная с ранних лет доблесть и отвага. Для них там, на выходе из заставы, не было вопросов остаться или двинуться в путь, было непонимание, почему мы седлали ездовых и поскакали прочь. Я понял, что нужно дать им выбор, если этого не сделать в их глазах, оставаться мне дикарем и зверем, привезенным с гор, не давшим им пасть с достоинством и гордостью. Мне не простят долгого пути на край мира в горы, с непонятной для них целью. Что ж пусть будет так, как они просят, я понимал, что останусь один, но это меня не пугало, уверен поступок будет верным!

- Будь, по-твоему, Анум, - глухо, отмечая странную, немного детскую радость на его лице, ответил я - для начала голосуем, кто останется, а кто двинется со мной вначале в Гинзу, затем в горы.

Торжество воинов, сложно описать, человек боя и крови устроен немного иначе, я понимал, что все они, сейчас, с радостью на лице и благодарностью на сердце, вернуться умирать за башню.

– Я возвращаюсь, - признательно, с наивной искренностью сделал свой выбор Анум.

– Для меня честь умереть за священные башни, - поддержал его Куаши.

– Я с вами! – подтвердил Масур.

Я улыбался, несмотря на понимание что мне выпал сложный путь в одиночестве.

– Дичь, должна быть дичью, мы это докажем этой ночью, - грозно подняв свой меч, пригрозил пустоте Неру.

– Я буду до последнего вздоха, до последнего удара своего сердца защищать стены и башню, - мудро, но отважно подтвердил свой выбор Наджа.

Я понимал, что теперь придется тщательней продумать маршрут, каждое мгновение знать, что могу рассчитывать только на свои глаза, свои силы.

– Боги создали мир, создали башни, создали нас! Я буду до последней капли крови защищать творения создателей! – с рычанием в голосе, но улыбкой на лице сказал Крума.

Думаю если смогу пережить эту ночь, значит, дальше будет проще. Но сегодня никто не прикроет спину, никто не защитит глубокой ночью, пока ты спишь, понимал я. На все воля богов, вспомнились слова Нубита, в гарнизоне. Что ж видимо он прав, боги пожелали отмерить мне сложное испытание, и я постараюсь пройти его с честью!

- Я с тобой Киром, - на мое удивление и удивление всего отряда, произнес Эбо. – Я знаю тебя с раннего детства, твои поступки отважны, но, в тоже время мудры, не зря ты отмечен богами! Если держим путь в Гинзу, в горы, во мрак, в темноту, на тысячи ночных тварей, командуй и я прикрою твою спину!

Теперь я старался скрыть свою радостную улыбку, не показать её всем, что плохо получалось. Я был рад, что мое одиночество разбавит Эбо. Еще больше я обрадовался, когда сильный и ловкий, мой ровесник по возрасту, весь изрезанный шрамами на лице Нохти сделал свой выбор:

- Приказывай Киром, я передумал, я тоже иду за тобой!

Что ж выбор был сделан, судьба каждого решена. Дорога допускала движение лишь в две стороны. Наш и без того малый отряд разделился, большинство седлало ездовых в обратном направлении.

Как только отколовшаяся часть была готова выдвинуться обратно, на своем ездовом ко мне приблизился, Анум, на прощенье пожелавший:

- Удачи тебе прощеный потомок демонов. Встретимся в другом мире, думаю, что там мы вновь будем сражаться бок обок!

- И тебе удачи Анум!

Мы долго и молчаливо наблюдали как они неслись прочь обратно, не жалея ездовых, стремясь успеть вовремя, до первых сумерек, до заката. Лишь только пыль осела вниз, прижимаясь плотно к земле, как только они пропали за сизым безоблачным горизонтом, мы обсудили дальнейшие действия. Решили, что раз уж не вернемся, что бы дать отпор порождениям ночи, нужно быстро двигаться к нашей цели, выполнить поставленную задачу. Было решено скакать остаток дня, и затем, без перерыва на сон, продолжить путь ночью, сквозь разрушенную башню. А там пусть будет то - что будет. Любой, кто преградит дорогу - отведает острой стали.

Но наши планы пришлось изменить, чем ближе мы приближались к разрушенной башне, уже, когда солнце приклонилось к земле, лишь только множество озорных искрящих звезд появилось над нами, мы ощутили непривычное чувство духоты, палящего зноя. Столь нестерпимой жары что, остановившись, мы не могли поверить происходящему. Кожа горела, под доспехами, наши тела покрылись водой, становилось трудно дышать…
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #9  СуммаЗн » 11 ноя 2013, 00:02

Глава VI

- Нужно снимать доспех Киром, - говорил задыхающийся Эбо, - дальше не сможем, жар еще сильнее… горячее…

Да я и сам это понимал, словно чем дальше мы шли, тем сильнее, что-то не хотело пускать нас, словно задерживало, стремясь остановить, заставить отказаться от цели.

- Привал, - глухо, словно через силу, приказал я. – Стойте привал…

Все, стараясь как можно быстрее скинуть с себя вобравший окружающий жар доспех, словно подкошенные упали наземь, стремясь со всех сил, как можно глубже, с жадностью глотать разгоряченный воздух. Походные фляги опустели.

- Кир дальше ходу нет… - смотря как последняя капля, падает вниз из перевернутой фляги, проговорил измученный, уставший Эбо. – Нужна вода, нужен отдых.

- Что-то случилось с природой, - вытираясь плотной белой тканью, добавил Нохти.

- Да, так не пойдет… - подтвердил я, отмечая, что капельки пота на грубом лице Нохти скапливались в глубоких шрамах на лице, доставляя ему сильные неудобства.

- Всегда можно вернуться Кир, никто тебя не осудит?! - словно проверяя мою твердость идти до конца, предложил слабеющий Нохти.

Вокруг многое изменилось и чем быстрее это происходило, тем сильней нарастало сопротивление внутри, словно мое сознание отказывалось подтверждать то, что ощущал организм, видели глаза, чувствовала кожа. Отбрасывая свою пустую флягу, даже не желая подниматься, с жаркой, словно подогретой изнутри земли я понимал, что скоро наступит вечер. Нужно принимать решение, любое, то которое уведет меня, моих спутников, прочь, как можно дальше, от взбесившейся погоды. Каждая частица тела просила прохлады, просила воды, жадно предвкушая любой, даже самый слабый, но прохладный порыв ветра, что сможет даже на миг разогнать сковавшую все вокруг духоту. Но словно назло стоял полный штиль. Если приглядеться дальше, в надвигающихся сумерках, над трактом, можно было увидеть плотное, не сомневаюсь очень горячее, марево.

Как то пару циклов назад наш отряд, тогда еще под руководством достопочтенного Джабари, мудрого и смелого был направлен далеко на запад, туда, где кончалась пустошь, где начались желтые, словно золото, пески – в пустыню. Сейчас казалось, что в день, когда солнце высоко стояло над головой, было более прохладно, чем сейчас. В большинстве своем плато это одна большая пустошь покрытая, мелким оранжевым камнем, да золотистые или темные пески. В редких местах, где болотистая или речная вода, можно было встретить траву, настоящий кустарник, да деревья, с такими прекрасными и красивыми листами, что иногда по утрам скапливают на себе частицы такой желанной влаги. Еще есть трава, что растет в городах, деревья там не в пример диких частей плато больше и крупнее, такие как высоко в горах в моем родном крае. Иногда даже синие, с сизым или фиолетовым отливом. Бывает, станет жарко днем, идешь в парк, спрячешься под кустом, ощущая тенистую прохладу, лицом ловишь порывы ветра, да попиваешь сладкий, специально охлажденный нектар…

Звезды, высоко стоявшие над головой, безмятежно двигались по небу в своем направлении, словно немного успокаивая, убаюкивая. Стало так жарко, что по телу пробежала волна дрожи. Показалось на мгновение, что ставится легче, на кончике языка сухость, в груди весело стучит сердце, но мне хорошо, легко и спокойно. На миг показалось, что неспешно, перебирая ногами, подхожу к горной реке. Ступни ног ощущают мелкие камушки, некоторые острые опасные, но я знаю, как нужно наступать. Подходя ближе, на тело падают прохладные мелкие капельки воды, ты предвкушаешь всей сущностью, то удовольствие, что могут дать холодные стремительные волны. Вокруг лиловое небо, и солнце, казалось бы, предвещает наступление темноты, но ты в горах и ты знаешь, что здесь ночь означает только благодать, здесь нет опасных ночных тварей, лишь свежесть и яркие звезды, да луны что в несколько раз больше чем на плато.
Я не сразу понял, что толчки в бок это не мягкие прохладные волны, это не речная свежесть окутавшая тело, это чья-то рука, что старалась отобрать у меня мой окружающий красочный мир. Понимая, что еще мгновение и реальность смоет нарисованные моим сознанием сладкие мгновения, я постарался сделать последний, глоток, такой свежей и сладкой воды, но не вышло!

Неумолимая реальность пробуждения проявила кашель, глубокий сильный, надрывный. Что есть силы, выталкивая раскаленный воздух из легких, я встал на четвереньки, пытаясь поймать взглядом хоть что-то перед глазами, но мир не желал превращаться в четкий и правильный, он прыгал и дергался, словно издеваясь над моим ослабшим сознанием.

- Господин скорее выпейте воды, - рука, что толкала мой бок, оказалась человеческой, голос был не оформившийся, совсем юный, а потому чуть звонкий и противный.

Откашлявшись и перевернувшись на спину, в свете, Лун, я увидел совсем еще ребенка, непропорционального, слегка полноватого, не более пяти циклов отроду, он держал большую, а потому такую прекрасную флягу с водой. Грубо, словно отобрав, её я стал делать жадные глотки, словно боясь, что сейчас лишусь этого. Чем больше мой организм получал влаги, восстанавливал её потерю, тем четче я начинал соображать, что происходит вокруг. Первой трезвой мыслью стало понимание, что вокруг глубокая, ночь, второй тревога за спутников. Вскочив, небрежно оттолкнув мальчишку, рядом, я обнаружил спящих, возможно забывшихся похожим на мой бредом, Нохти и Эбо.

Растолкав их, даже выслушав несколько прекрасных слов, в свой адрес я заставил каждого выпить из драгоценной фляги. Видимо жара вызывает у каждого сильный кашель, но Нохти пришлось тяжелее остальных. Он, стоя на четвереньках, довольно долго откашливал скопившуюся в легких жидкость.

Вместе со зрением, возвращался слух и как только услышал жалобные стоны, чуть в стороне понял, что нашим ездовым совсем не сладко, они лежали на земле и тихо подвывали под себя. Фляги на них, конечно, не хватит, пришла следующая мысль.

- Господин возьмите это, - говорил юнец, протягивая, плотные куски шелковой ткани, - возьмите, долго воздухом дышать нельзя, от него морок в голове, но это поможет, поверьте…

Мы поверили. Эбо стало лучше, несмотря на свой возраст, выглядел он много лучше кашляющего Нохти, даже казалось что во мне меньше сил и энергии, чем у него.

- Ты сам то, кто? – по-отечески, подходя к ребенку, спросил Эбо, слегка приобняв его за плечи.

- Я ищу помощи господин, - опечаленным голосом, слегка съеживаясь от хватки Эбо, отвечал юнец.

-Какой помощи?

- Господин посмотрите на башню, там многие остались живы…

- Живы?! – Эбо словно преобразился, словно услышал те слова, что ждал много времени. – Как же вам удалось спастись?

- Господин, в каждой башне есть катакомбы, ведущие в глубины земли, там и укрылись с несколько десятков человек, - отвечал мальчик, с четкостью не свойственной ребенку.

Я стоял, слушая разговор Эбо и юнца слегка поглаживая измученных ездовых по голове, приглаживая их складки, вытирая тряпкой влагу на их телах, стараясь облегчить страдания, жалея и переживая за них.

- Значит, есть выжившие! – проговорил Эбо, уже больше в мою сторону. – Почему же они отправили только тебя на поиски спасения? Не осталось среди них взрослых мужчин?

- Осталось господин, но все они попали в смертельную ловушку, - всхлипывая, говорил он, - мы оказались запертыми в комнате.

- Почему? Случился завал?

- Нет, господин, открыв дверь, на нас нападут треклятые твари, крилы, наделенные темными силами и тогда не будет спасения…

- Как же ты выбрался малыш?

- Я худенький и быстрый господин, я протиснулся в небольшую щель и со всех ног бросился бежать, затем встретил Вас.

Слушая гладкосложенную речь ребенка, стараясь, напоить ездовых остатками воды из фляги, печалясь от грустных взглядов наших верных животных, я ощущал смутное чувство тревоги, словно что-то было не так, словно где-то скрыт был подвох. Возможно, последнее время я слишком остро реагирую на любые просьбы, словно заранее знаю, что мой ответ будет отрицательным. Но нет, обернувшись, понял, что напрасно тревожусь. Свет лун сегодня был слабым, чуть тусклым, но его было достаточно, чтоб увидеть крепкого Эбо, словно нависшего над худощавым, тоненьким, словно листик ребенком.

Я зажмурился, отгоняя остатки морока, что вводили меня в заблуждения. Нет, просто мальчик не по годам умен, достаточно смел, стремится помочь своим близким, будущий отважный воин, подумалось мне. Мои сомнения это привычка, что выработалась во мне в последнее время, я это понимал и оттого испытывал если не стыд то смущение.

- Кир?

Усмехнувшись, понимая в чем вопрос, пронзительно глядевшего на меня Эбо, я уже знал, что если в этот раз не пойду за ним, то останусь один. Что-то внутри сопротивлялось, тоненький голосок, словно с огромного расстояния твердил, что поступаю неправильно. Но мне стало все равно, я решил, что если судьба настойчиво требует моего вмешательства, то так тому и быть! Пусть пожалею, пусть, но это будет потом. Сейчас важны человеческие жизни, висящие на волосок от смерти и только мы трое способны спасти их, отодвинув грань неизбежного.

Почему-то натягивая на себя доспех, я не ощутил жара, доспех словно остудился, за время нашего сна, несмотря на то, что все вокруг пылало, заполняя окружающий мир невидимым пламенем. Оглянувшись, понял, что те же чувства испытывают Эбо и все еще кашляющий Нохти. Ездовых решили оставить, вернуться за ними после.

Завершив сбор, я подметил, что невидимая ранее башня, возвышается впереди, достаточно близко и видно её так словно сейчас день. Башня уцелела, гонец соврал, или возможно просто что-то спутал, селение было целым, виден частокол, пустующие дома. Мы были очень близко от неё, и это вызывало сомнения. Когда мы трое останавливались на привал, упав от сковавшей нас духоты, мы были в трети пути от неё. Но все, же она стояла почти перед нами, даже можно разглядеть поднятые вверх деревянные врата. Вполне возможно мы столь сильно устали, утомились, что на наши голове упал морок, заставив все спутать, исказить. Вполне возможно мы были ближе к третьей заставе, чем мне казалось.
Шли, молча, просто перебирая ногами, в спине появилась легкая боль, словно кто-то колотит меня, но вокруг спадала жара, и это приносило облегчение. Легкость. Шли то быстро, то медленно, безучастно двигаясь к цели, начинало казаться, в этой темноте, рядом идут не знакомые мне спутники, а искаженные и оживленные темнотой каменные статуи. Их лица были безвыразительны и пусты.

Приближаясь, я понял что, от целой башни осталась лишь её половина, словно кто-то срезал её огромным мечом. Кроме, этой примечательной детали только пустующие, обезлюдевшие улицы напоминали мне, что здесь недавно случилась трагедия. Распахнутые настежь двери домов, зияли пустующей темнотой, лишь слабый свет лун освещал вокруг зловещую тишину.

Пока приближались к обрубку, некогда величавой черной башни, я все смотрел на маленького ребенка, так уверенно шедшего вперед, без тени страха, что свойственна детям, он иногда даже двигался впереди, словно подгоняя, заставляя идти быстрей. Мне все хотелось расспросить его о деталях, как же так вышло, что несколько десятков человек, оказались в катакомбах под башней. Кто завел их туда? Потом вспомнил, что действительно когда-то слышал, что такие подземелья есть не только под храмом в честь богов в столице, но и в каждом гарнизоне под башнями. Хотелось спросить, почему же крилы, не могут сломать двери, где прячутся мирные жители, хотел узнать, как он смог убежать от них, как добрался, как нашел нас? Почему у этого смелого малого оказалась с собой такая большая фляга с водой и ткани что теперь прикрывали наши лица от этого воздуха. Хотелось задать много разных и таких важных вопросов, но почему-то не мог сделать этого, лишь продолжая приближаться к башне быстрым шагом. Я каждый раз даже пытался заговорить, словно через силу выдавить застрявшие в глотке слова, но тщетно мы лишь держали наш путь дальше, неумолимо приближаясь к входу, что, несомненно, ведёт, в теперь опасные и смертельные, катакомбы.

Не останавливаясь ни проронив, ни слова, переходя почти на бег, мы нырнули в темный проход и сразу очутились на такой знакомой мне винтовой лестнице, очень похожей, как близнецы братья, на ту, что я видел в подземельях под храмом богов, что в столице. Предчувствуя долгий спуск, я ощутил нарастающую боль в спине, все сильнее болели бока, позвоночник, словно кто-то, не переставая, колотит меня. При этом жар спал, ощущалась прохлада и дуновения ветра на лице. Стараясь отбросить, подавить, ноющие чувства в спине, на свое удивление я понял, что мы уже пришли. Винтовая лестница, так же как и прежде продолжала свой спуск вниз, но мы остановились на первом уровне перед древними вратами. Мальчик, ссутулившись, снял со своей шеи священный медальон, приложив его к полости, открыл нам массивные врата, рукой указав проходить вперед, Эбо и Нохти не мешкая, нырнули вперед в темноту. Помедлил, не понимая, что не дает мне покоя. Все сильней болела спина, лишь силой воли я подавлял стоны рвущиеся изнутри.

Мальчик криво улыбнулся мне, словно издеваясь, проверяя меня, смогу ли последовать за своими спутниками вперед. Я покажу ему, на что способен ради товарищей по оружию. Нырнув в темноту, я не увидел Эбо, не увидел Нохти, позади меня затрещали врата, закрывая последний прорывавшийся в эту мглу свет. Ловушка, пришла обреченная мысль! Малый обвел нас вокруг пальца. До боли всматриваясь в темноту, не мог понять, кто этот юнец? Какая его цель? Что ему от нас нужно?
- Нохти, Эбо? – простонал хрипом я, - где вы?

Мгла, окутавшая меня, слегка расступилась, открывая контуры, стен. Каменных, основательных.

- Эбо? Нохти? – еще громче, переходя на крик, чувствуя нарастающую тревогу, проорал я. Вокруг прокатилось эхо, словно отскакивая от стен и многократно возвращаясь ко мне.
В ответ слышалась лишь тишина. Контуры, проявившиеся в темноте, дали мне знать, что я в огромной западне. Нет выходов, нет входов. Нет окон, нет дверей, куда ни глянь - основательный черный камень. Я понял что попался. Внезапно на лице выступила испарина, но не обычная – прохладная влажная сразу по всей площади лица, приносящая прохладу и расслабление. Где же я?

- Эбо-о-о? – что есть мочи, вкладывая всю силу легких, в страхе закричал я.

Лишь эхо, издеваясь, отвечало мне: «Эбо, Эбо…»

Отчаяние овладевало мной, как вдруг я приметил черный выход. Да вот же он! Как раньше не углядел его? Через мгновение оттуда донесся, протяжный хриплый крик.

- Эбо? – я рванул что есть силы в проем, узкий, маленький, темный. Задыхаясь от скорости, я ворвался в освещенное слабым светом помещение.

- Эбо, Нохти? – я удивленно смотрел на них, они смотрели на меня. Криво по злому улыбаясь. В глазах, пустота.

- Не молчите! – сквозь зубы потребовал я.

Но они продолжали стоять в тишине, лишь сменив улыбку, на опустошенность. Словно изваяния они застыли в этом полумраке.

– Эбо, - я тряс его за руку, но он онемел. – Нохти, - я встряхнул его за плечи, но он плетью повис на моих руках.

- Да что же с вами? – с обреченностью, уже не надеясь, что они живы, произнес я.

Я опустил руки, словно мешок, с гулким эхом, Нохти рухнул наземь. Эбо вновь улыбнулся, но уже обреченно, покрываясь капельками, темной тугой жидкости, словно начинал плавиться, растекаться. Не веря своим глазам, не зная, что могу сделать, я отступил, так далеко как мог, закрывая глаза руками.

- Ты подвел меня, - послышался глухой голос.

- Ты обманул, обещал, но не сделал, не преодолел! - Впереди, стоял тот самый юнец, одетый в свой мерзкий черный балахон.

Вспыхнув от ярости, я попытался рвануть к нему, что бы раздавить руками за его обман, но он с ухмылкой махнул рукой, останавливая меня. Я застыл, так же как Эбо пришла обреченная мысль.

- Ты взялся за дело, доведи его до конца! – проорал юнец, закрывая свое лицо черным краем балахона. Голос его звучал знакомо. Вновь увидев его лицо, я понял, что передо мной стоит уже не мальчишка, пяти циклов отроду, а слегка сгорбившись – Уруктот. Но не такой как обычно, он ощетинил, оголяя множество мелких, в несколько рядов, клыки, он стал приближаться ко мне. Словно немного пританцовывая, жрец, стал заходить за спину, исчезая из поля зрения. Я в ярости бился, стараясь преодолеть сковавшую меня преграду – тщетно. Еще мгновения и он что звался Уруктотом, нападет на меня, казалось, что я ощущаю его шаги. Я чувствовал его дыхание на своем затылке, мне слышался его мерзкий шепот. Сильная острая боль пронзила спину…

- Тишь, тишь, - прошептал кто-то над моим лицом, - не обижу! Не обижу! Скоро не будет больно! Потерпи…

Из глубины, где она пряталась, но наконец, получила свободу, круша, громя все на своем пути, с каждым мгновением нарастая в своей силе, появилась боль. Затрагивая каждый нерв и частичку тела, она словно измываясь над моим сознанием, заставляла меня корчиться в судорогах. На лицо легла влажная прохладная ткань. Я испытал привычное чувство, неужели все, что происходило в подземелье, под башней привиделось мне. Весь тот ужас, Уруктот? Неужели это наваждение?
- Ты ослаб, ты ослаб, лежи, - продолжал шептать голос, - набирайся сил, ты долго был там…

Подкатил кашель, вспоминая как в прошлый раз очнулся я задумался, не морок ли это вновь что пытается свести меня с ума, с ему одной ведомой целью? Кашель пронизывал все тело, стоя на четвереньках, надеясь не выплюнуть свой желудок наружу, не разорвать легкие от усилий, я думал, что теперь буду настороже, лишь появятся несоответствия, вмиг разгадаю новый обман!

- Я знаю тебе больно, - кто-то гладил меня по моим слипшимся волосам.

- Уйди… - проговорил сквозь зубы я, - наваждение…

Я приподнял взгляд, присматриваясь сквозь плотную пелену дурноты, я рассмотрел женщину, стоящую около меня. Где-то вдалеке от нас горели костры, пахло съестным. Я больше не желал, доставлять себе боль, потому закрыв глаза, упал наземь, на что-то мягкое и свежее, погружаясь в глубокий крепкий сон.

- Спи, сильный рур, спи! – по телу пробежала дрожь от прикосновений влажной ткани…
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #10  СуммаЗн » 11 ноя 2013, 23:41

Глава VII

Очнувшись, вначале подумав, что и не засыпал вовсе, я понял, что все вокруг изменилось. Непривычная прохлада вокруг, легкий ветерок, не соответствующий периоду цикла, яркое солнце над головой. Рядом кто-то захрустел своими шагами, и надо мной нависла довольная пахнущая едой физиономия Эбо.

- Кир?

- Эбо? – я старался говорить уверенно бодро, но слова из глотки шли с хрипом.

- Я Кир, это я! – привычно, по живому улыбнулся он в ответ, - я слышал тебя ночью, друг, но не мог ничем помочь, хвала двенадцати богам ты жив, ничтожные не обманули!

- Ничтожные? - я приподнялся, пытаясь осмотреться, болела голова, но что хуже спина, да так, словно меня привязали к ездовому и с ветерком пронеслись по округе.

- Да, такие же, как ту, что ты взял в рабыни Кир, - Эбо, отошел, прихрамывая, уселся на рядом стоящий пенек, все вокруг было в пожелтевшей, плохо пахнущей траве, на которой было много мелких сушеных веток.

- Птахи?! – все еще не доверяя сидящему передо мной человеку, до сих пор не исключая возможности нового наважденья, спросил я.

- Да, - со вздохом ответил он, - мы в болотном крае, тут их выводок.

- А юнец, что вел нас в башню? – проверяя человека похожего на Эбо, спросил я.

- Не было никакого юнца, не было башни, - лицо Эбо исказилось, опечалилось, - всю эту ночь, пока луны стояли над нами ты бредил, я был испуган, я думал, ты не доживешь до рассвета. - Всю эту ночь ты с кем-то спорил, то с самим собой, то с людьми, то со своими страхами, - продолжал Эбо, отвернувшись в сторону, - я боялся, что если и выживешь - то сойдешь с ума.

- Но я жив! – вновь откидываясь и ухмыляясь, ответил я.

- Хвала богам, да, ты жив.

- Как Нохти?

- Он без сознания, ему плохо. Но ничтожные говорят, что он поправится. Я пригрозил им смертью, если кто-то из вас умрет, и клянусь богами, хочу исполнить свое обещание!

- Эбо?!

- Да, Кир, - проревел он, - во имя богов объясни мне? – Объясни, почему те, кого мы лишали жизни, спасли нас? Спасли от смерти?.. Почему я больше не вижу в их глазах животных? Почему вмиг они стали для меня людьми?

Эбо, в ярости, подобрав высохший прут, разломал его на части, кинув с силой в сторону остатки, добавил: - И как мне дальше жить? В этом безумном мире? Ничтожные стали людьми! И черных башен больше нет! Что дальше Кир?

Я молчал, понимая, что теперь вокруг реальность. Что теперь все по настоящему, без обмана. Как надо!

- Пойду опять поем, - вяло закончил Эбо, - эти ничтожные варят восхитительный суп из местной болотной живности, - и во имя богов, хватит лежать словно аристократка…

Эбо громко шаркая ногами, удалился. Я усмехнулся, перед глазами плыли облака, небо непривычно чистое, синее, безмятежное, словно непонимающее что происходит вокруг. Но я хорошо знал что мир рушится все стремительней, не оставляя времени на раздумье, промедленье. Морок о черной башне, вернее о её половине крепко засел в подсознании, все снова и снова заставляя прокручивать в памяти то, что увидел в ночном бреду. Но я был очень рад, что все оказалось наважденьем. В плену, каких неведомых чар мы оказались? Не сомневаюсь божественные силы иссякли, и в мир хлынула разная нечесть. Не только ловкая и сильная, но верткая и хитрая, умевшая дурманить человека. Да настолько что и не отличишь реальность от наведенного вымысла.

Пересилив себя, приподнялся на локтях, ощущая жгучую боль в спине. Я лежал в небольшой низине, на мягком коврике, сшитом из шкуры неизвестного мне зверя. Вокруг лежала желтая трава, судя по запаху наверняка целебная, видимо птахам знакомо искусство знахарства. Чуть поодаль горели костры, суетились люди. Люди? Птахи!

Подвывая от боли, кривясь от жжения в спине, я встал вначале на корточки, потом, сжав вволю в кулак, на ноги. К спине были прилеплены примочки, которые характерно захлюпав, отпали наземь. Голова закружилась, весело смеясь над моим мельтешащим зрением. Пару раз, встряхнув ей, я взглянул вниз, на окровавленные примочки. Что с моей спиной?

Выводок птах поселился на огромной поляне, около болотистого озерца, поросшего характерным темно-желтым кустарником. Вдалеке у края невысокой рощицы, я увидел ряды входов в землянки, коих было достаточно много. Мимо меня смело и, почему-то, улыбаясь мне, иногда кивая головой, одетые в свои сплетенные из каких-то листьев одежды, проходили самки. Я присмотрелся, впереди у одного из горящих костров сидел, уплетавший еду из глиняной чаши Эбо.
Приближаясь, я отметил, что сидит он в окружении четырех молоденьких самок, что с любопытством разглядывают его, о чем-то весело перешептываются друг с другом.

- Эй, синявка, - обратился он к одной из них, рукой показывая на, рядом с ней, стоящую тарелку, с кусками прожаренного мяса, - подай-ка мне еще кусочек.

Девушка, совсем еще юная, с опаской, осторожно протянула ему, то, что он попросил. Эбо словно желая в шутку напугать ее, рявкнул, схватив чуть резче, чем нужно, кусок из её рук, отчего та, вскрикнув, отпрянула в сторону. Эбо расхохотался, хлопая себя по животу.

- Ладно, синявка садись обратно, не обижу! – в подтверждении слов он похлопал по месту рядом с ним.

Птаха, немного напугано, осторожно села, но рядом с другими самками, поодаль от него.

Было непривычно видеть такое количество птах, спокойно, беззаботно делавших свои повседневные дела, на миг даже показалось что, я подглядываю за ними, словно за дикими зверями, страшась, что они, заметив меня, тут же дадут деру, спасая свою жизнь. Но сегодня я не был охотником, я был жертвой, что была спасена, этим племенем.

Самки весело переглянулись, своими огромными красными глазами, когда я уселся рядом с Эбо. Я больше не видел в нем грусти или печали, ему нравилось общество птах, видимо он испытывал для себя непривычные, любопытные чувства. Он стрелял своим взглядом то и дело, улыбаясь от реакции самок, которые так же с интересом изучали его.

- Что случилось там, на тракте?

- Кир, сам плохо помню, - отвечал он, протягивая мне, тарелку наполненную супом из огромного чана над костром, - очнулся, когда луны уже озаряли все вокруг. Меня, как и вас двоих с Нохти, тащили на каких-то крепких простынях. Конечно, напугался, вскочил. Вначале вообще думал, что по-прежнему сплю. Не мог поверить в увиденное, но вновь обессиленный упал, потерял сознание. Очнувшись вновь, понял, что они, выносят нас прочь от жары, от духоты. Пошел за ними следом не пытаясь помешать им, понял, что спасают нас.

- Значит, шли все ночь? – пробуя на вкус и понимая, что похлебка весьма хороша, проговорил я, - значит, нами потерян целый день пути!

- Нет, Киром, - он посмотрел в мою сторону, - нет, два дня! Мы шли вчера всю ночь и весь день и лишь к исходу этой ночи мы прибыли сюда.

- Эбо кто та женщина, что говорила на нашем? – я с удовольствие продолжал хлебать суп, понимая, что прежде ничего подобного не пробовал, был он весьма сытен и баловал чувства разными вкусами.

- Женщина? – его передернуло от этого слова, для него птахи, были самками и самцами, но словно передумав, он добавил - Да женщина, что вчера обтирала твое тело, лечила твои раны, твои ожоги на спине.

- Она шептала мне как минорит, но с акцентом, и я понимал её, - я не хотел показать Эбо, что и прежде видел, как птахи говорят по-человечески.

- Шептала, - задумчиво подтвердил он, отбрасывая в сторону, пустую чашку, - у меня от неё дрожь по телу, мурашки по коже. – Она вроде их командира, вождя, Кир, - он, разминаясь, вытянулся в полный рост, устремляя свой взор вдаль, - держался бы ты от неё подальше!

- Почему? – я тоже поставил на землю опустевшую чашу, - Она может нам указать дальнейший путь.

- Может, - Эбо, двинулся в сторону озера, к берегу, - но может и обмануть, она больше других похожа на человека, я чувствую, она обманет не только твой разум, но и твою душу, берегись Кир.

Мне были известны чувства Эбо, его ломка мировоззрения, возможно, он испытывает то, что испытал я, спасая свою синекожую дикарку. Но возможно он просто растерян от поведения синекожего племени. От их гостеприимства, отношения к нам, все, что происходило вокруг шло вразрез с тем, что мы про них знали, с тем, что мы прежде видели. Эбо мудрый воин понимал я, он был бы не менее достоин стать командиром отряда, он сможет разобраться и осмыслить, то, что чуть ранее пришлось понять и осознать мне. Впредь я думаю, буду, не одинок в своих суждениях.

Могучий и широкий Эбо, добравшись до края берега, до границы бурого песка и воды болотного цвета, стал подбирать мелкие камушки вокруг, отправляя их вдаль в самое сердце озера. Птахи, что сидели рядом с нами перед костром, еще немного помолчав в моем присутствии, с тихими смешками побежали за Эбо, на приличном расстоянии наблюдая за ним и его действиями. Оставшись в одиночестве, в шуме, трещащих веток в костре, я подумал, что многого не знал о племени птах. События в столице обретали новый смысл, новую логику, по-новому позволяли оценить мои действия и видят боги, сейчас я убеждался, что был прав, что поступил верно! Дикарка, говорившая, по-нашему, осталась жива и что еще важнее стала вновь свободной.

Лишь только мы с Уруктотом вернулись из подземелий, я забрал её из храма и увел прочь. В тот момент, испытывал смешанные чувства, для меня долг стал превыше всего, что происходило вокруг. Цель что поставил передо мной жрец, вытеснила остальной мир, она стала моим смыслом жизни. Уводя дикарку, в новый небольшой дом, что пожаловал мне Уруктот, после нашего разговора, я злился на неё, был груб и теперь раскаиваюсь за свой поступок. Был малодушен, подчинен эмоциям, слова жреца, что многие существа способны имитировать речь запомнились и на тот момент я решил, что птаха обманула меня, провела вокруг пальца. Подгоняя её, нового дома, даже вновь задумался, не довести ли начатое до конца, но не смог. Не пересилил оставшиеся чувства. Чему сейчас безмерно рад!

Наутро я лишь спросил у неё два слова: «Что дальше?» Её глаза вновь наполнились слезами, и она прошептала ответ: «свобода». Не медля, я увел её прочь из столицы, далеко, чтобы случайный глаз не мог увидеть происходящего. И освободил. Или бросил? Оставляя, повернулся, не произнося ни слова, удалился, прочь. Не мешкая, словно боясь, что вновь испытаю те чувства, что были у меня к ней. Уходя, услышал вдогонку: «Спасибо рур, я найду тебя». В то утро я не придал этому значения. Возможно сейчас, происходившее тогда, приобретало новый смысл.

Рур. Вновь этой ночью я услышал это слово. Птаха, что ухаживала за мной, назвала меня так! Не знаю, что это означает, но намерен узнать! Еще захотелось увидеть дикарку, ведь только она умела говорить. Или не только? Скорее всего, именно она подобрала нас со своим племенем, спасла, расплачиваясь со мной за свое спасение. Что ж мы квиты, мы в расчете! Сейчас как никогда, мне захотелось вновь посмотреть на неё. Узнать, как она в одиночестве сумела добраться до своего племени? Как смогла преодолеть все опасности? Чем дольше я думал о ней, тем сильнее хотелось её увидеть. Перед глазами стоял её образ. Возможно, теперь она выглядит по-другому, в каких-нибудь более нарядных листьях и шкурах.
Оглядевшись вокруг, я приметил, что среди входов в землянки, одиноко возвышается небольшой домик, даже скорее палатка, натянутая между расставленных с четырех сторон толстых веток. Если где и быть вождю племени, то это выше остальных, над землей, а не под ней.

Уверенным шагом я направился в сторону палатки, глупо улыбаясь и вспоминая свою птаху. Прошло совсем мало времени, но события в столице уже померкли в памяти, размывая детали, остался лишь яркий образ дикарки. Отодвигая ткань в помещение, понял что ошибся, в ней, сидели голые самки, придаваясь акту совокупления, с одним единственным, почему то привязанным самцом, увидев меня, испугавшись, заверещав во весь голос они, прикрывшись одеждами, кинулись врассыпную.

Я не часто попадаю в глупые ситуации, но определенно сегодня был именно такой случай. В палатке нас осталось двое, я и привязанный самец, с его достоинством, они смотрели на меня столь же удивленно, как и я на них. Уж не знаю, кто кого больше напугал, но именно самец, закричал, издавая истошный протяжный рев, в котором слышалось явное разочарование. Не удивительно промелькнуло в моем сознании, я бы тоже не испытал радости от таких событий. Поколебавшись несколько мгновений, переборов мысль освободить самца, решив, что тут ему ничего не угрожает, быстро вышел прочь.
Вокруг палатки скопился народ, с явным любопытством и осуждением рассматривающий меня, словно я неопытный юнец, непонимающий прописных истин. От ощущения стыда меня спас, громкий женский голос, прокричавший что-то собравшимся птахам, отчего они начали расходиться.

- Нехорошо рур, ты вторгся в обитель размножения!

Я глупо молчал, не зная, что ответить, наблюдая, как из толпы выходит, стройная птаха. На миг показалось, что это моя, но нет, эта самка была старше, с более широкими чертами лица, длинными, белоснежными, растрепанными волосами, смело глядевшая на меня, широко расставив свои ноги. По выражению лица было видно, что она сердита:

- Как спина? - неожиданно улыбнулась она, оголяя ряд мелких заостренных зубов.

Я пожал своими плечами, понимая, что не прошло и дня, как боль стала стихать.

- Я лишь облегчила, – добавила она, - завтра все пройдет, забудешь про неё!

Улыбнувшись, от внутреннего желания произнести скромное «спасибо», пересиливая это чувство, я лишь стоял и смотрел на неё, молча. Она, тоже помолчав несколько мгновений, отвела взгляд в сторону, и произнесла:
- Вопросы?! Идем к очагу, там отвечу.

Её очаг оказался обыкновенной небольшой землянкой, все же в которой можно было стоять вытянувшись в полный рост. Теперь стало понятно, что она и есть вождь этого племени, по её осанке, поведению, стати, можно было догадаться о её лидерских качествах. В её движениях сквозила уверенность и внутренняя сила, стремительность. Стало немного обидно за свои наивные мысли, что посетили меня чуть раньше. Я так надеялся что вождь моя птаха, что теперь понимая, что ошибался, испытывал чувства разочарования. Меня стал преследовать вопрос, где же тогда она? Смогла ли выжить? Если нет, то кто в этом виноват? Кто бросил её на произвол в одиночестве? Ответ был очевиден!

- Ты печален, - словно подмечая мои чувства, произнесла она, приближаясь настолько близко, чтобы провести своей блестящей рукой по моей груди, словно прочерчивая линию от шеи до её середины. – У меня вопрос.

- Тебя мы не боимся, ты рур! – после того как я кивнул, продолжила она, - Мы опасаемся миноритов что с тобой!

- Опасаетесь?

- Да, они не чтят нас, - со злобой в голосе сказала птаха, - и раз ты с ними, ты знаешь, что они могут сделать.

Я кивнул головой, не совсем понимая, к чему она ведет этот разговор. Одно сейчас было очевидным эта самка птах, умела говорить по-человечески, однозначно не имитируя, или подражая, она понимала и знала, как говорить, чтобы понимали её.
- Мне и моему народу нужна гарантия! Что они не нападут!

Она замолчала, я замолчал. Внутри новый мир стремительно наступал на традиции, что я воспитывал в себе долгие циклы. Она требовала то, за что я мог её убить всего с два десятка дней назад. Она требовала для своего ничтожного племени гарантий от богами созданного народа. Минорит не может обращаться с животным как с равным!

- Как ты оказался с ними рур? – продолжала она словно уже и, не замечая моих чувств.

В землянке стоял выкорчеванный, высушенный пенек, усевшись на который, я лишь исподлобья смотрел на птаху, ощущая внутри нарастающий гнев. Одно, когда человек по собственной воле проявляет милость и снисхождение, совсем другое, когда от него требуют, ставят условия.

– Почему ты одет как они? - продолжала она свои вопросы, хотя и обещала отвечать на мои.

Птаха, стояла напротив меня, но в глаза не смотрела, боялась или просто не решалась по другим причинам, возможно понимая, что её вопросы слишком личные.

- И почему во имя матери природы, ты говоришь только как минорит? Не понимая своего родного языка?

С одной стороны чаши была благодарность за наше спасение, но с другой было все то, чем я жил большую часть своей жизни! Её наглость и непонимание простейших вещей, вызывали во мне ярость, казалось ещё миг и я поставлю эту самку на место, указав ей, кто она и чем ей быть! Но она упредила меня, по всей видимости, не ожидая столь продолжительного молчания, она перешла на рычание:

- Отвечай! Кто ты? Кто ты на самом деле?

Я поднялся, в моих глазах искрил гнев. Схватив её за плечи, приложив все силы, оторвав её от земли, хорошенько встряхнул и откинул на пол. Она, взвизгнув, испугавшись, совсем по-звериному, отползла в ближайший угол.
- Зови своих выродков, я сейчас пролью их кровь, - я оскалился, мое сознание затмило чувство обиды и злости, - зови, сколько нужно я сейчас покажу, на что способен человек!

Птаха переменилась, словно осознав свою ошибку, словно поняв, что обидела меня, словно почувствовав угрозу, она, не стараясь подняться на ноги, жалобно заговорила:

- Не нужно, не нужно, я все поняла, не отвечай! – её голос сорвался в испуг, она лепетала - только никого не убивай! - Не убивай! – не поднимаясь, она стала подползать, протягивая в мою сторону руки, - Прошу матерью природой, не убивай!
Её голос, его звучание моментально остудили во мне пыл, в глубине зародилось чувство вины. Я сглотнул слюну, отстраняясь от неё. Отступая, каждый шаг назад, я словно пытался отступить от того что только что натворил.
- Прости, я ошиблась! – продолжала она, все ближе подползая ко мне, - я думала ты рур! Я ошиблась, прости меня и мое племя, оставь нам наши жизни…

Я, вновь сглотнув горькую, вновь оторвав её от земли, поднял на ноги, и, посмотрев почти в упор, произнес: - Я ГАРАНТИРУЮ вашу безопасность!

После сказанного оттолкнул её от себя, я постарался выйти из землянки. Захотелось убежать прочь от сделанного, всего что происходит, от птахи, от её племени, от черных башен и гибнувшего мира. Бежать так далеко что бы забыть про все, забыть про ответственность, забыть свои ошибки и промахи. Забыть, кто я, забыть, как меня звали. Я ненавидел все вокруг, ненавидел настолько что пропади все пропадом - не пожалею ни на мгновение. Пусть мир провалиться под землю…
Поднявшись на ноги, на выходе из её землянки, птаха, догнав, остановила меня:

- Стой! Стой!

- Я сам не знаю, кто я! – не поворачиваясь в её сторону, зачем то заговорил я, словно это переполняло меня всю жизнь и сейчас помимо воли стало выходить наружу, - я в возрасте пяти циклов был забран миноритами. – Готовился великий праздник, - продолжал я, исказившись гримасе, - но я был отмечен богами и прощен, а потому остался жив.

- Последние пять циклов, несмотря на всех кто вокруг я тоже считаю себя миноритом, - пока я говорил её руки, стали нежно гладить меня по спине, по волосам, словно стремясь снять то возникшее внутри напряжение, что рвалось прочь изнутри, - и видят боги, я больше многих достоин, быть им!

- Тишь, тишь, - заговорила она, руками поворачивая к себе лицом, - я сниму твою боль. – Теперь я знаю, кто ты, я сомневалась, но теперь знаю! – она, встав на носочки, поцеловала меня, - сейчас печаль и тревога оставят тебя…
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #11  СуммаЗн » 12 ноя 2013, 23:41

Глава VIII

Я проснулся лишь ночью, на мягкой подстилке, вначале сознание не могло уловить вчерашних событий, но затем словно ком, память вернулась, заставляя заново оценить все произошедшее. Мысли были столь стремительные, столь оглушающие, что находится в наполненной темнотой и сыростью землянке, сил больше не было. Осторожно подняв край одеяла сплетенного из растений, я, стараясь не разбудить птаху, выскользнул, тихо ступая по полу.

Вокруг хмурая ночь, луны спрятались за плотными и тугими облаками, свет падал лишь от недогоревших костров. Вокруг тишина и легкие порывы ветра. Хотелось побыть в одиночестве, хотелось осмыслить последние дни. Достаточно быстро добравшись до берега, поросшего болотными растениями, я устроился на большом камне, свесив ноги в воду. Прохлада пробежала по всему телу, от пальцев ног до верхушки головы, принося спокойствие.

Птаха не обманула, проснувшись я больше не чувствовал боли в спине, лишь зуд, но он был не страшен. Даже постоянная боль в колотой ране, что оставил мне на память Яфей, утихла, словно птаха, смогла полностью исцелить мое тело. Но не только оно испытывало облегчение, нараставшая с каждым днем тяжесть внутри пропала, словно смогла она разделить её со мной. Я наслаждался чувством легкости, подставляя лицо порывам ветра.

Вчера переспав с ней, я не ощутил омерзение или чувство отвращения. Все было как с настоящим человеком, где-то даже лучше, словно она понимала меня, чувствовала и знала что нужно. В тот момент вперемешку с наслаждением я испытал облегчение и странное чувство свободы. Мы долго разговаривали с ней, перед тем как нас сковала ночь и погрузила в сладкие сети снов.

Самое странное что я не чувствовал к себе презрения за поступок, словно и не мог понять чего мне стоило стыдиться. Раньше я не мог даже допустить мысли, что снизойду до такого. Но жизнь меняется, изменяя грань дозволенного и разрешенного, переворачивая понятия правильности и внося свои коррективы. То, что было под запретом вчера, сегодня стало реальностью.

Птаха перед сном рассказала много интересных вещей. Конечно, я боялся допустить что, она может оказаться правой. Она видела все лишь через окошко своего мира, своего понимания. Но одно было верным, порождений ночи здесь не видно. Они не нападают и не убивают, хотя нет преград, стен и рвов, нет патрулей, способных уничтожить их. Птаха утверждала, что их племя живет в гармонии с миром, не нарушая его. Еще она утверждала, что наши боги вмешались в естественный ход вещей, от чего баланс был нарушен. Природа страдала. Как только божественные силы иссякли, мир сам стал восстанавливать себя, приводя все естественный порядок. Я не совсем верю птахе, но есть зерно мудрости в её размышлениях. Я сидел на прохладном камне, не опасаясь за свою жизнь.
По моему мнению, было много причин отсутствия нападений на синекожее племя, возможно места обитания тварей были слишком далеки, или птахи, вовсе были родней им, оттого они оставляли их без своего зловещего внимания. Было ясно еще и то, что если мир хочет восстановить всеобщий баланс, посредством создания невыносимых для жизни людей условий, то это враждебный мир. Но я то, понимаю, что боги создали мир! Создавая его, они не могли создать столь ужасного мира. Поэтому птаха, была не права, просто она размышляла лишь посредством своих ограниченных знаний о мироустройстве.

Мне проще я, знаю, что мировой баланс нарушен из-за небольшой группы предателей, что не выполнили заветы богов, не пробудили их, отчего, все, что создано богами, пришло в полную или частичную негодность. Все в этом мире, будь то клинок, что требует частого точения или верный ездовой которого необходимо кормить, что бы он жил, требует ухода или поддержки, иначе придет в негодность или умрет. Так и наш мир, создатели больше не способны ухаживать, и заботится о нем, оттого он стал столь изуродованным и испорченным.

Сегодня во мне вновь проснулась вера в, то, что я способен исполнить задачу жреца, собрать горные кланы и участвовать в новой церемонии. Скоро забытые богами вновь увидят их залитые солнечным светом лики и восхитятся их силе и мудрости! Нужно лишь постараться, не жалея себя! Теперь мне понятны мотивы, зачем боги оставили на мне свою отметку, почему выбрали именно меня. Я, то звено что свяжет два разных народа, детей богов и детей, порожденных демонами. Лишь вместе мы способны спасти мир таким, каким мы его помним и знаем!

Ветер начал дуть сильнее, в окружающем полумраке стали видны волны на поверхности болотного озера. Кустарники стали клонится к земле. Вглядываясь в ночную темноту, в чернь середины озера, я думал над тем, что еще мне рассказала птаха. Я узнал, почему она величала меня загадочным словом рур. Почему меня так называла моя синекожая дикарка. Конечно, я догадывался и раньше о значении этого слова, но смысл понял лишь только от неё. Руры, древнее название предков, создавших мой народ. Птахи называли рурами, тех, кого минориты именовали демонами. Они испытывали почтения к тем, кем пугали своих детей в столице и других городах. Я не стал расспрашивать подробней, лишь тихо, запретив ей впредь так называть меня! Я не желаю иметь ничего общего с теми, кто помешал пробуждению богов. Это преступление что совершили мои создатели, будут помнить всегда.

Вокруг тишина перемешалась с ночной темнотой, поселение птах, забылось сном. Ни одной души, все были в своих землянках. Безмолвие и уединение. Грубое и плохо устроенное селение, на отшибе мира, у самых бескрайних болот, что тянутся до отвесных гор, мне было по душе. Почему-то казалось, что тут можно получить спокойствие. Все были приветливы и учтивы. Сейчас я в таком месте, куда возможно до нас не забредала ни одна нога человека. Даже возможно этого селения нет на современных картах. Впрочем, пришла другая, грустная мысль если бы оно было известно миноритам, то неизбежно отряды забрали бы всех жителей, к одной из церемоний в честь богов. Мне стало жалко их. Они отличалось от нас лишь цветом кожи, да структурой лица. После ночи с вождем этого племени я убедился, что мы более похожи, чем нам твердят жрецы! Я еще не знал, что буду делать, но существовавший порядок меня более не устраивал, птахи, были во многом людьми. Уверен, если все объяснить Уруктоту, тому, кто, по сути, является правителем мира, он поймет. Осознает, что случилась великая ошибка. Все можно исправить.
Уже не тихий, нарастающий ветер, стал обдувать все тело, проникая под одежду. На слегка тронутых рассветом облаках было видно стремительное движение. Не желая больше сидеть, я вспомнил как вчера Эбо, стоял почти на этом месте и кидал камни в озеро. Мне вдруг вспомнилось давно забытое детство, как мы детьми весело играли около горных озер, и спорили, кто сильнее кинет камень и у кого он чаще отскочить от водной глади. Вспомнив это, и приготовившись считать, подобрав камень, запустил его, но он громко хлюпнув, сразу ушел под черную воду. Вода наверно другая, подумал я. Не оставляя попыток добиться поставленного результата, вспомнил последнее о чем мы говорили с лидером племени.

Птаха сказала, что разведчицы их селения, часто оценивающие опасность для племени, заметили, что рухнула башня, и что в её направлении движется отряд с руром. Еще она рассказала, что в далеком прошлом, руры, отважно защищали их племена, от миноритов, за что они и по сей день, благодарны детям гор. Поэтому, зная, что рур может погибнуть, было решено спасти его и его спутников. Еще я спрашивал, что нам делать дальше, если теперь по тракту нельзя идти. На что птаха отвечала, у них есть проводницы, способные, провести нас через болота, по долгому и сложному пути. Придется потратить много дней, но к исходу пятого дня мы доберемся до пятой башни. Если она уцелела, мы сможем продолжить дорогу по тракту. Думаю это единственный вариант, других нет. Сегодняшним утром я попрошу дать нам проводниц и гарантирую им безопасность.

Далеко за горизонтом стали видны сполохи рассвета, скоро пробудится селение, и нужно будет выступать. Если Нохти не очнется, мы оставим его здесь. Тут он будет в безопасности!

Я стоял у берега озера достаточно долго, солнце набирало силу, едва пробиваясь лучами сквозь плотные быстро бегущие по небу облака. Пока стоял, понял, почему некоторые камни отскакивают от воды, а другие сразу уходят в болотные, уже освещенные мутно зеленого цвета, воды. Чем площе камень, тем вероятней он отскочит до нескольких раз, сделал я вывод!

Вокруг раздался громкий звук, вначале показалось, что ветер усилился и начал слегка завывать, но нет, то, что я услышал, оказалось жалобным криком. Оглядевшись, я понял, он доносится с той небольшой полянки, где я очнулся прошлым днем. Поколебавшись, мгновение, не вторгнусь ли я в очередную обитель размножения, услышав крик еще раз, стремительно бросился в его направлении.

Быстро двигаясь, краем глаза, заметив, что из землянок стали выбираться птахи, проснувшиеся от громких криков, приблизившись к поляне, я понял что происходит. В одной из низин, где забылся от своей болезни Нохти, подстилка из трав и растений пустовала, он проснулся. Уже понимая, что происходит и, укоряя себя за недальновидность, в стороне в редком лесочке, состоящем преимущественно из темного кустарника, я заметил быстрое движение. Раздался новый пронзительный возглас, уже понимая, что увижу, быстрыми движениями раздвинув, бурую листву, я выбежал на небольшую лужайку.

Нохти, с голым торсом и искореженным от гнева лицом, наступал на маленькую птаху, которая от страха прижавшись спиной к стволу тонкого дерева, закрывала лицо руками, жалобно издавая стоны. Не сомневаюсь несколько ударов Нохти, достигли своей цели, и если бы следующий, что пытался сделать он, попал, по хрупкой девушке ей было бы несдобровать. Ловко перехватив его руку сзади, одновременно оттолкнув, я увидел, что он от неожиданности, моментально развернувшись в мою сторону, изготовился контратаковать, но затем, поняв кто перед ним, опустил направленные в мою сторону кулаки.

- Остуди пыл, - громко и уверенно приказал я, понимая, что сглупил, не сумев предугадать такого поворота событий.

Очевидно что Нохти очнувшись увидел перед собой врага, более того ничтожную птаху, подлежавшую по воле богов уничтожению. Его сознание еще не сумело понять кто спас нас, кому мы обязаны своей жизнью!

– Остынь! – говорил я, лишь надеясь, что птаха пострадала не сильно. – Они нам не враги!

- Но и не друзья, - оскалился в ответ он, - они животные, не останавливай меня!

- Я тебе приказываю, остынь, - сквозь зубы процедил я, понимая, что нужно срочно объяснить Нохти происходящее.

- Ты не понимаешь! – ощетинился он, смотря с вызовом снизу вверх, - потому что пришлый, чужой!

- Они спасли нас, они унесли от верной смерти, им мы обязаны жизнью, - стараясь говорить быстрее, что бы Нохти, наконец, смог все понять, говорил я.

- Прочь с дороги, выродок, - зарычал он, бросаясь в сторону плачущей птахи.

Вначале правой рукой и корпусом я поглотил стремительный рывок Нохти, затем группируясь, через крепко стоящие ноги, через спину, с силой и быстротой опрокинул наземь. Нохти упрям, почти мгновенно вскочив на ноги, он повторил рывок. Тщетно, высокой преградой я стоял на его пути, защищая невинную девушку. Сейчас я был рад, что он безоружен. Нохти не отличался высоким ростом, или развитым телом, но был очень гибок и искусен в ближнем бою, с двумя кинжалами наперевес, он превращался в смертельного противника.

Нохти очередной раз, сотрясая землю от своего падения, более не делая попыток нападать, по злому произнес:

- А Яфей был прав, - так словно успокаиваясь от своих слов, говорил он, - прав про тебя Киром!

Через густой кустарник на лужайке стали появляться пробужденные криками и шумом драки, заспанные птахи. Выбегая на поляну, увидев разыгравшуюся сцену, они, понимая, что происходит, стали толпится за моей спиной, взволнованно обсуждая происходящее. Через определенное время появился Эбо, без слов он подошел ко мне и рядом сидящему на земле Нохти. Вскоре появилась, вождь синекожего племени, она подошла к ревущей девушке и стала её успокаивать.

Слова Нохти больно обидели меня, словно хлыстом прошлись по душе, затронув глубоко таящуюся внутри боль. При первом случае Нохти вышел из подчинения, не из объективности, а по причине моего происхождения. Неужели, все эти годы, что я доказывал что минорит, я так и не стал им? Не смогу называться этим гордым именем? Все усилия тщетны, в его глазах я дикарь, спустившийся с гор, выродок демонов, лишь волей случая оставшийся в живых?

Внезапно для себя я почувствовал на своем плече тяжелую руку Эбо, такой желанный жест поддержки. Неожиданный не только для меня, но и Нохти, увидев это он, по кривому изменившись в лице, с ядовитым оттенком добавил:

- И ты с ним?! – усмехнулся он. – Быть может и ты выродок демонов, что прячет свою суть под внешностью минорита???

- Закрой поганый рот, - сквозь зубы прошипел в ответ Эбо, - ты поднимаешь мятеж, в отряде!

- Мятеж? В отряде? – усмехнулся он в ответ, - Где отряд? И где ты видишь мятеж? – Не-е-ет, - протянул он, - я воспользуюсь своим правом истинного минорита, тем правом, что дано мне от рождения, дано самими богами! Правом священного поединка чести, пусть честный бой покажет кто из нас прав! - Я вызываю тебя выродок, - обращаясь ко мне, говорил он, - на поединок чести!

В подтверждение своих слов он попытался плюнуть в меня, но из-за расстояния, слюна не достигла цели, но я понял, что означал этот жест! Я, кивнул, отвечая ему:


- Птах не трогай, - внутри пропало желание что-то объяснять Нохти, доказывать, он сам выбрал свою судьбу, - иначе ты не доживешь до поединка!

- Сейчас не стану! - оскалившись в ответ, многозначительно, ответил он, - Позже!

На этой открытой полянке, покрытой, бурой и низкой, травой, с вкраплением еле заметных желтых, высохших цветов, было решено провести поединок. Эбо больше не проронив ни слова, с выражением, легкой грусти удалился за вооружением. Большинство птах старались держаться подальше от Нохти, стремясь быть поближе ко мне, словно еще больше усиливая, различая между нами, проводя ту самую грань между сыном богов и выходцем с гор.

Поединок чести, древняя традиция, чьи корни терялись на заре сотворения мира. Боги дали право каждому минориту отстаивать свою честь с оружием в руках, бросив вызов обидчику. Теперь редко встретишь поединки, но их никто не отменял, даже жрецы, не поощрявшие эту практику, страшились запретить завещанное богами. Поединок давал не только право, но и наделял ответственностью, сражение было определено простым, но строгим правилом. Бой длился до смерти! Победивший в нем, признавался правым!

Со спины подошла птаха, нежно положив руки на мои плечи, так что бы Нохти это увидел, тихо шепотом спросив:

- Я не знаю обычаи миноритов, вы прольете кровь на эту траву?

Я осторожно отстранился, словно боялся, что Нохти еще сильнее осудит меня. Долгие годы жизни среди детей богов, выработали во мне устойчивый набор правил, которым подсознательно продолжаю следовать. То, что произошло в землянке, было интимным, новым и очень интересным событием, но им я не желал делиться с окружающими, с остальными. Страшился этого? Нет, я готов отвечать за свои поступки, но не готов выпячивать это наружу, словно желая поскорее всем рассказать.

Птаха все поняла без слов, отвечая на её вопрос, я молчаливо кивнул, отходя в сторону. Почему-то показалось, что она попытается меня остановить, мне почему-то даже казалась, она теперь имеет на это право, словно стала, небольшой, но важной вехой в моей жизни. Но она, вновь приблизившись и сощурив свои огромные, огненные глаза тихо прошептала:

- Я буду молиться матери природе, что бы ты остался жив, - она словно еще сильнее заставляя меня менять свой внутренний мир, чмокнула меня в щеку.

Она ушла, оставив позади себя, собравшуюся толпу своего племени, меня, залитого красной краской на лице, Нохти со злобой наблюдавшего за её действиями и ситуации что сложилась от её поступка. Словно волны горной реки, по собравшимся птахам пронесся шепот, такой оглушающий и однозначный, словно все расставляющий по своим местам.

Я больше не мог выдерживать вновь упавшей тяжести на мои плечи, ответственности за поступки. Казалось, что еще мгновение, и я согнусь, не выдержу этой ситуации, но понимал, что поздно менять сделанное, нельзя вернуть время, по велению богов бегущее стремительно вперед, мне оставалось лишь жить дальше, жить, так как есть! Еще хотелось, чтоб затянувшаяся пауза перед поединком, скорее закончилась и расставила все по своим местам. Чем дольше мы ждали, тем сильнее становились сомнения в правильности моего поступка. На миг начало казаться, что я предатель своего народа, своей веры и своих людей, променявший ночь сладостных утех на доблесть и традиции. Но разве дело только в этой ночи и в тех чувствах, что обнажила вождь синекожего племени? Разве дело в этом, не случись того что случилось ночью я поступил бы иначе? Всей своей сутью я желал услышать от самого себя, что поступил бы точно так же, но вместо этого внутри услышал лишь давящую пустоту…

Ветер что усиливался с самого утра, начинал набирать стремительность, с силой бивший по собравшимся людям, стараясь себе на потеху, посильнее растрепать одежды и подальше унести сухие ветки. Вокруг поднимались облака пыли вперемешку с высохшей листвой. Погода становилась суровой и опасной, под стать ситуации и в дополнение моим горьким мыслям. Я смотрел на Нохти, что, отстраненно не шевелясь, глядел куда-то вдаль, о чем-то размышляя. Лишь по беззвучному шевелению его губ можно было понять, что он бодрствует, а не застыл, словно каменное изваяние.

Мне начинало казаться, что понимаю, о чем он думает, его мысли, эмоции. На миг мне вновь захотелось подойти к нему, все объяснить, пусть даже оправдываясь. Мне хотелось, чтоб он понял, что происходит вокруг. Но нет, это уже не поможет. Нохти минорит, как он считает истинных кровей, что значит, что уже повернуть колесо судьбы нельзя. Нохти был похож на загнанного зверя, он словно опасный сильный хищник лишившись своих острых когтей и клыков, был вынужден с бессилием смотреть на добычу вокруг. Мне стало жаль его. Мне стало жаль себя.

Послышались шаги и звук сброшенной наземь амуниции. Начиная облачаться, я заметил, что Эбо одет по-боевому, словно это ему простоял поединок. На макушке и плечах я почувствовал влагу. С неба закапал легкий дождик, громко врезавшийся в землю вокруг. На небе хмурые облака стали заворачиваться в вихри, что могло означать предстоящее опасное ненастье.

Застегивая наручи, я подметил что Нохти, отстраненно натягивает на себя кольчужную рубаху. Нохти, несмотря на свой молодой возраст, был одним из самых лучших в отряде. Нохти не обычный солдат столичной армии. Даже не штурмовик на передовой, он часть элитного священного отряда, получивший на это право благодаря лишь исключительным боевым качествам. Знаю что с ранних лет он, не обладающий отличительной силой, воспитывал в себе ловкость и невероятную скорость атаки. Нохти слишком грозный противник, что бы надеяться на быструю и легкую победу. Более того зная стиль его боя победа была весьма под вопросом. Это понимал я, это понимал Эбо подавший мне мой тяжелый меч. Я качнул головой, попросив отдать мне его обычный клинок и круглый щит. Двуручным мечом удобно крушить крупных и неповоротливых тварей или прорубать строй противника, но против Нохти, выбрав такое оружие, больше одного удара не сделать, последует смертельная контратака.

Нохти, даже не одевая кольчужных рукавиц или шлема криво усмехнувшись, подметив мой выбор оружия, произнес:

- Тебя не спасет щит, выродок с гор… Лучше сразу дай тебя прирезать! Упрости мне задачу!

Я молчал, к чему теперь сотрясать воздух? У рядом собравшихся птах, я думал увидеть привычный в таких случаях азарт, предвкушение зрелищ, но они реагировали по-другому, иначе, они стояли с опечаленными и слишком все понимающими лицами. Казалось, что со всех сторон слышу поддержку.

- Не тяни, - говорил Нохти, играя с двумя длинными и тонкими ножами, - пришло твое время! Я закончу то, что начал Яфей!

Действительно пора было начинать, разминая части тела, я отметил, что ветер становится уже разрушительным, сбивающим с ног, дождь, что мгновение назад был едва заметен, стал сильным нарастающим, он превращал землю под ногами в хлипкую грязь. Вокруг все потемнело, сверху раздался громкий грохот, небеса разрезала багровая ветвистая молния.

- Видишь, потомок демонов, даже природа против тебя! – говорил Нохти, ловко раскручивая кинжалы, начиная медленное круговое движение. – Боги против тебя!

Я начал медленный шаг в противоположную сторону по кругу, поддерживая смертельный танец противника. Его кинжалы в отблеске повторившейся грозы, хищно смотрели на меня, словно мечтая отведать крови. Молнии вновь пронеслись над нами, в тот же момент он сделал первый выпад, пробуя мою реакцию. Нож громко лязгнул о щит.

Нельзя подпускать близко понимал я, не решаясь на контратаку. Щит, защищавший меня, был и спасением и надеждой. Грациозно перебросив кинжалы из руки в руку, он дал понять, что один из них, стоит мне на миг потерять бдительность может оказаться точно в прорезе для глаз моего шлема. Он совершит бросок, в случае полной уверенности в успехе понимал я, иначе не рискнет остаться с одним клинком.

В этом как мне казалось бесконечном и смертельном хороводе, я был стеснен в движениях, оставаясь в постоянной готовности, зная, что потеря внимания будет стоить жизни. Скорее всего, не мне одному, всему синекожему племени, видимо это понимали и собравшиеся в кольцо вокруг нас птахи, постоянно охающие при каждом выпаде Нохти.

Вокруг становилось плохо видно, дождь превращался в ливень, ноги от бесконечного круга стали вязнуть в размокшей земле. Каждый шаг становилось делать труднее. Новый мгновенный выпад Нохти почти достиг своей цели, лишь за мгновение до смерти краем щита я успел парировать его, но он неожиданно продолжил наступление, больно ужалив ножами, в щели доспеха.

- Это все на что способен могучий Киром? – усмехнулся, явно забавляясь, чувствуя абсолютное превосходство в скорости Нохти, - Ты обречен, дитя демонов!

Вновь завертелся окровавленный круг, я чувствовал, что тяжелый доспех только заставляет меня сильней уставать. Противник был свеж и легок, словно не был на волоске от гибели, столь он был уверен в своем мастерстве. Слишком разная у нас категория пронеслось в голове.

С новым, порывом ветра, словно подхватив его волну, стремительной атакой, растягиваясь, он постарался дотянуться до щели на правом плече. Вновь я успел отбить атаку.

- Знаешь Кир, - оскаливая зубы, говорил он, изящно вращая обагренные моей кровью ножи, - слишком долго тянется перемирие с выродками гор, но однажды оно закончится, и мы истребим твое племя.

На миг боевой рефлекс повелел сделать стремительный выпад мечом, нельзя останавливая действие, думал я, нельзя, после этого будет нескончаемый вихрь смертельных ответных ударов.

С громким ревом Нохти, одним из ножей полоснул птах, стоявших кольцом, за его спиной, кто-то громко заверещал, удирая прочь в сторону. Нельзя терять контроль понимал я, лишь стоит впасть в боевое безумие, даже не замечу, как наступит смерть. Я понимал, что своими словами и действиями Нохти старается вывести меня из равновесия. Получить приглашение для клинков к моей плоти.


- Ха, Кир, знаешь, - говорил Нохти, - я вырежу это племя! Я буду наслаждаться каждой смертью, каждой каплей их крови!

Как не старался я спрятать свое чувство гнева, оно хоть и маленькими порциями стало затмевать рассудок. Нохти приближался к своей цели. Ливень вокруг стал плотнее, густо покрывая нас и землю потоками воды. Под ногами потекли ручьи, и уже было непонятно под доспехом кровь или обычная дождевая вода.

- Выродок, - говорил он, упрямо устремляя свои кинжалы в мою сторону, - обещаю после твоей жалкой смерти, вместо этой воды здесь потечет кровь!

Он совершил яростную атаку, выбивая из щита и панциря искры, отпрыгнул в сторону, наслаждаясь, как я теряю силы. Я скинул шлем, сплевывая кровь во рту. Пусть делает бросок, решил я.

- Меня всегда бесили твои яркие голубые глаза, - морщась, говорил он, - наши старики рассказывают, что в прошлом минориты, с радостью вырывали их у твоих предков.

- Ну, тогда подойди и вырви мои, - ярость стала затмевать разум, придавая силы слабеющему телу.

- Вырву и повешу на пояс, - потешаясь надо мной, говорил он, - Кир, я запомнил ту тварь, что поцеловала, тебя, вместе с который ты надругался над моими традициями.

Вышагивая этот боевой круг, я понял, он готовится к решающему нападению, хищно изогнулся, внутри на рефлексах продумывая сценарий, зная как меня убивать. Пелена в глазах нарастала, внутри всю требовало чужой крови!
- Та тварь будет умирать последней, - глубоко и равномерно, не в пример, мне наполняя легкие, продолжал он, - но медленно и очень болезненно.

Я задышал совсем часто, больше не чувствуя боли или страха, ощущая рвущуюся ярость.

- Я вырежу ей внутренности! – прошипел он. - Она умрет в мучениях!!!

В моих глазах, переводя все словно на новый уровень, загорелось пламя ярости, боевое безумие охватило каждую клеточку тела.

В яркой вспышке молнии, под громкий рев раскатистого грохота, Нохти, правой рукой швырнул клинок. Сквозь багровую пелену перед глазами, чудом отклоняясь от гибели и чувствуя жгучую боль на порезанном виске, словно в замедлившемся ритме я увидел последний и самый стремительный рывок врага в мою сторону. Клинок, устремленный в меня, был готов рвать все внутри, выворачивая плоть, перерезая вены и артерии. Еще мгновение и такая хрупкая оболочка отделяющая жизнь от смерти будет порвана. Еще один миг, такой долгий и длинный, я понимал это, затем, с удивлением от своей стремительности, увернулся от удара. Еще один миг, и резко сбросив меч и щит наземь, двумя руками крепко схватил Нохти. Он был скользок словно рептилия, намереваясь выскользнуть из моей хватки. Тщетно. В его глазах промелькнул страх вперемешку с удивлением. Поздно Нохти! Сдавливая его, своей нарастающей хваткой, понял, он вот-вот затрещит не в силах выдерживать давления. Я словно стальными кузнечными клещами ломал ему ребра, понимая, что только так способен победить. Он вновь попытался выскользнуть, задыхаясь и закатывая глаза. Уже все кончено, сила победила ловкость, здесь и сегодня, я оказался лучше.

Размытая земля, оказалась хитрее и меня и Нохти, ноги, проскользнули вперед, отчего, падая плашмя ослабив хватку, дал выскользнуть противнику. Еще мгновение и он сбежал. Растворился в плотном потоке ливня, хитро обманув и меня и свою традицию поединка чести. Сбежал.

Я сморщился от обиды, уже обессиленный, что бы подняться на ноги. Захотелось зареветь от обиды и переполнявших меня эмоций. Дождь несчадно долбился по коже лица, заставляя, жмурится.

- Ты заслужил победу Кир, - говорил Эбо, сплевывая дождь и помогая мне подняться на ноги, - трус сбежал от поединка, его позор будут помнить.

Боль от ран стала проявляться, заныли те части тела, в которые меня больно ужалил Нохти.

- Тебе нужно лечение и отдых, - продолжал он, - тебя нужно высохнуть, скорее идем.

- Нохти может вернуться, - говорил я, чувствуя, что слабею, - он может убить кого-нибудь.

- Я об этом позабочусь, - заверил меня Эбо.
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #12  СуммаЗн » 17 ноя 2013, 23:32

Глава IX

Заглатывая последние куски свежего, хорошо прожаренного мяса, я грелся в ласковом тепле, слегка трещащего костра. Огонь вяло устремлял языки пламени вверх, но иногда, начинал прижиматься к земле, прячась в черных углях. Земля под ногами еще не успела высохнуть, везде, куда не кинь свой взгляд, он натыкался на грязь и небольшие мутные лужи. Болота вышли из своих берегов, затапливая беззащитную землю
.
Подошедший Эбо скинул в костер, озаряя воздух множеством ярких искр, пучок высушенных веток. Огонь с благодарностью растянул языки пламени, словно стремился дотянуться до небес. Набегающий ветер то и дело вступал в противоборство с огненной стихией, каждый раз стремясь согнать его с насиженного места, но терпел поражение. Пламя вновь начинало согревать ласковым теплом все вокруг.

- Пора делать привал, скоро совсем стемнеет, - произнес Эбо, усевшись рядом, в стороне от направления ветра, - как раны?

- Нормально, - пожал я плечами, понимая, что его вопрос риторический, - согласен, лучше заночевать здесь!

- Кир, что с твоим отважным лицом, почему оно похоже на скисшую кашу?

- От погоды, - усмехаясь, отозвался я, отлично понимая истинную причину своего беспокойства.

- Думаешь, он может вернуться к птахам в селение?

- Уверен! – с глубоким вздохом подтвердил я.

- А я вот, так не думаю, - почесывая свою заросшую сединой бороду, лукаво произнес он, словно зная чуть больше моего.

- Почему?

- Одна из проводниц вернулась из разведки, отгадай, что она там нашла?

- Нохти?

- Да нет же, - с укором во взгляде посмотрел на меня Эбо, - лишь его следы, он двинулся на север, в том же что и мы направлении, думаю, он заблудился.

Я кивнул головой, после чего Эбо ушел собирать новые ветки для костра. Ковыряя длинной палкой угли, заставляя их гореть чуть сильнее, я думал, что Нохти не так глуп, что бы потеряться. Да он мог запутаться в направлении, когда лил проливной дождь, смывавший все на своем пути. Он мог спутать стороны света, когда над головой чернели стремительные тучи. Да он не был следопытом, что чуют направление даже с повязкой на глазах. Но Нохти был опытным воином и лишь небо над головой прояснится, он будет знать куда идти, в каком направлении тракт и конечно поймет где путь обратно в селение. Не исключаю, что он сильно ранен, мне даже казалось, что я слышал треск ломавшихся ребер. Хорошо если, так, если он столь сильно искалечен что, убегая прочь от меня, упал в одну из ям или вовсе затонул на болоте. Хотелось верить, что он больше никогда не будет представлять опасности синекожему племени.

Над головой, как отголосок вчерашнего ненастья, сверкали оранжевые молнии, словно ножом разрезавшие мутнеющие небеса. Вокруг темнело, но был виден до края горизонта, однообразный ландшафт, представлявший собой болотистую местность, мелкий бурый, как правило, высохший кустарник и легкая пелена над землей. И дурной запах. Чем дальше мы уходили на север, стараясь обойти стороной загубленный неведомыми силами тракт, тем сильнее становился он, заставляя нас, морщится, и стремиться как можно скорее пройти эти места.

Проводницы на наши вопросы лишь глупо улыбались, они плохо понимали нас, но еще хуже мы понимали их. Было видно что они опасаются, но уже свыклись с нами, и понимали, что до того момента как мы впереди увидим черную башню мы будем рядом с ними.

Я понимал, что очень утомлен, раны на теле продолжали болеть, поэтому, не дожидаясь Эбо, я залез в небольшой связанный мешок и постарался заснуть. Казалось, что пелена на глазах и усталость сделают свое дело, мигом отправив меня в мир грез, но чем сильнее старался уснуть, тем сложнее было даже закрыть глаза. Словно что-то мешало моему покою. Сон не приходил. Глаза оставались открытыми. Я перевернулся на другой бок, ощущая спиной тепло тлеющего костра. От земли веял непривычный холод, заставлявший сильнее кутаться в вязаный мешок.

Влажный ветер продолжал хлестать по лицу, отчего хотелось спрятаться поглубже в мешок, но там становилось душно и сложно дышать. Одно радовало - от ветра пропали мелкие насекомые.
За спиной послышались тяжелые шаги. Вернулся Эбо, громче загудел вновь разгоравшийся костер. Мне не хотелось показывать слабость перед ним, но утомление было сильнее меня. Вслед за его шагами я услышал другие, тихие почти беззвучные, еле ступающие по земле. Одна из проводниц догадался я.

Судя по шуму, они уселись у костра, молчали. Да и о чем им говорить? Благородному воину минориту и ничтожной птахе? Судя по запаху стали жарить мясо. Захотелось, есть с одновременным чувством тошноты. Я поморщился, закрывая глаза, стараясь заставить себя уснуть, мне был необходим отдых. Уверен, утром станет легче.

- Твой вождь… - послышался тихий голос, словно шелест, проводницы, - спать?

- Что? – послышался в ответ громкий, удивленный голос Эбо, - А, вот он (видимо он указал на меня пальцем), да спать, тьфу – спит, ему нужен отдых.

Они замолчали, судя по характерным звукам, начали есть. В мешке стало теплей. Послышался звук падающей тарелки наземь.

- Держи, - сказал Эбо.

Пауза. Тишина.

- Не бойся синявка? - вновь произнес он. - Да на, не бойся, - настаивал он.

- Спасибо! – отозвался тихий голос.

Эбо громко ухмыльнулся.

Им кажется, что я сплю, свернувшись в этом мешке. Но сон не приходил, все время что-то отвлекало, возможно, боль, что пронизывала своими нитями все тело, или страх перед грядущим. Тревожность нарастала, заставляя сознание бодрствовать, не давая мне покоя. Начинало казаться, что я не справлюсь, не смогу предотвратить неминуемую гибель мира. Казалось, что я слишком мал для таких дел и подвигов. Возникал вопрос, почему именно мне предстоит пройти этот длинный и столь сложный путь?

Они ушли, видимо Эбо, и птаха отправились спать. Вокруг стемнело. Сон по-прежнему не шел, несмотря на сильную усталость, начинало казаться, что я так и не смогу уснуть. Желая себя заставить, я только сильнее отодвигал заветную черту после, которой человек засыпает. Начал ворочаться, переворачиваясь из стороны в сторону. Казалось, что каждый бок моментально затекает и требует смены положения.

Когда окончательно понял что сон не придет, я открыл глаза. Но вокруг уже светало. Усмехнувшись, понял, что проспал всю ночь, что все, что меня тревожило, было или перед сном или во сне.

Вылезая из мешка, отметил, что вокруг холодно и свежо, лужи вокруг стали подсыхать, оголяя коричневую землю. Над головой впервые за последние три дня небо не затянуто тучами, чистое сизое, но немного мрачное.

Растолкав, в таких же мешках как у меня Эбо и двух проводниц, я велел им собираться. Птахи сразу проснулись и начали сбор. Эбо поворчав, тоже проснулся.

Я чувствовал себя лучше, раны стали меньше болеть и как утро сменяет ночь, так и мои мысли стали светлее. Тем не менее, я понимал, что в душе происходят изменения не осталось прежней беззаботности, уверенности в жизни. Теперь все зависит только от меня, моих решений, от действий и поступков. Этот груз мне придется нести до последнего дня перед пробуждением богов. Что ж Уруктот сумел разделить его между нами. Выполнил свое обещание, отныне и я ответственен за сохранение мира.

Птахи и Эбо были готовы, мы продолжили свой путь. Впереди шла одна из проводниц, ведущая нас по тропам через болота. Шли, молча, предаваясь внутренним размышлениям. Казалось что каждый сам по себе. Каждый словно врозь и раздельно. Птаха оступилась, и через миг должна была упасть в болото, но крепкая рука идущего следом за ней Эбо, успела ухватить её, и выровнять на тропе. Нет, все же мы вместе! Да мы молчим, но даже минорит готов подставить руку помощи птахе, что бы спасти её. Наверное, именно тут вдалеке от общества, от центра мира, столицы, от предрассудков, люди какими бы они не были, сплоченные одной целью начинают меняться. Доверять друг другу и самое главное стирается грань между нашими внешними различиями.

Тропа под уклоном вниз, по которой мы спускались с небольшого холма, утыкалась в каменные руины, накрытые легким утренним дымком. Птаха, идущая впереди, что-то громко сказала, на что шедшая позади нас проводница не более понятно для нас что-то ответила.

- Синявки?! – рявкнул Эбо.

Впереди идущая птаха остановилась и вытянутой рукой, указывая на руины, произнесла:

- Кос-та-холл… смерть… опасно… Когда-то надежда, но потом предательство и смерть… опасно…

- Может нужно обойти? – я старался говорить медленно, почти по слогам, чтобы проводницы могли легко понимать смысл сказанного.

- Нельзя, - отозвалась птаха позади меня, замыкавшая наш маленький отряд и легкими толчками начавшая меня подгонять вперед, - нет пути другого!

- Видимо они говорят, что нужно двигаться вперед, - мы переглянулись с Эбо, с опаской рассматривая детали впереди.

- Идти, идти быстрей… - вновь толкнула меня птаха в спину.

Приблизившись настолько, что можно рассмотреть окружающие детали, я понял, что каменных руин очень много. Повсюду лежал почерневший камень, его обломки. Впереди, в низине, окруженной каменными осколками зданий, зияла огромная, широкая с еле видными краями воронка. Казалось что тут кто-то рыл глубокую яму. Но кто обладал такими чудовищными силами? Продолжив движение, мы старались идти подальше от края ямы. Эбо не сумев сдержать любопытство и, подойдя как можно ближе, осторожно ставя одну из своих ног на черную кромку земли, стараясь не упасть, взглянул вниз.

- О боги, дна нет!

- Смерть, много смерть, нам нужно идти быстрей вперед! – вновь подгоняли нас птахи. – Днем не страшно! Ночь – зеленый свет, смерть!

- Ночью свет из ямы?

- Да, да, быстрей, - птаха впереди, иногда семенила ногами, переходя на бег, постоянно оглядывалась по сторонам, словно страшась неизвестной опасности.
Я вспоминал все виденные мною ранее карты нашего мира, но, сколько не пытался не смог вспомнить, чтобы подобное место где-либо было обозначено. Обычно к западу и северу от этого тракта, на схемах были нарисованы болота, уткнувшиеся в горы. Наш мир не знал об этом месте. Или позабыл.

Не вызывало удивление что птахи испуганно стремились как можно быстрее уйти отсюда. Если вблизи от столицы и на трактах путешественников постоянно подстерегают опасности, то здесь в диких, забытых людьми местах могли водиться такие чудовища, что от одной мысли о них, по спине начинали бегать мурашки.

Только оставив за спинами воронку, не имеющую дна, впереди мы увидели новые каменные остатки, раскиданные на огромное расстояние друг от друга. Проходя мимо них, я подметил, что обломки камней черные, словно затухшие угольки. Какие силы, разбросали эти камни? А главное зачем? При обычных разрушениях здание осыпается вниз, но в этом загадочном месте, осколки были словно перенесены и разбросаны повсюду. Могучая сила не только сумела доставить их сюда, но и разбросала друг от друга на значительном расстоянии. Вначале заинтересовавшись воронкой в земле, затем каменными осколками вокруг, я только сейчас заметил, что под ногами растет зеленеющая трава. Такая как в городах. За последние дни я устал от серых и бурых тонов и сейчас невольно глаз залюбовался низкой порослью под ногами.

- Трава зеленая, - вслух произнес я.

- Остатки, прежде сад! - не оставляя попыток, подгонять произнесла птаха позади меня.

Кое-где сквозь траву прорывались желтоватые цветы. Впереди, на холме, в тумане стал различим ряд высоких колонн. Поднимаясь наверх, стало ясно, что они, не такие как в столице, но весьма высокие, были построены кругом, словно стараясь спрятать что-то внутри. Я испытывал любопытство и на мою радость мы шли прямо к этому кругу. Всего десяток постаментов, на которых должны были стоять колонны, но лишь пять смотрели в небеса, еще четыре, словно поверженные врагами лежали на земле. Как не пытался я отыскать взглядом десятую колонну, рассматривая все по сторонам так и не смог этого сделать. Но самым интересным оказалось, то, что было выстроено из черного, словно обуглившегося камня внутри этого круга. Три неизвестных рыцаря, в огромных округлых шлемах, с поднятыми забралами, весело смотрели на нас. Лица их были приветливы и добры. В руках они держали неизвестные мне предметы. Один из них, двумя руками, высоко над головой держал огромный шар. Впервые в своей жизни я видел памятник, не посвященный богам, а созданный в честь людей.

Спускаясь с холма, я заметил, что каменных осколков, становилось все меньше, пока они не исчезли вовсе. Вскоре трава, прервалась, впереди, была видна дорога. Но не обычная, странная. Длинной не больше чем в несколько тысяч шагов, затем вновь была видна трава. Дорога была ровной, словно мраморный пол в храмах в честь богов, но не была гладкой. Проведя по ней рукой можно почувствовать шероховатость и даже оцарапать ладонь, словно она вся покрылась пупырышками. Поверхность дороги была похожа на расплющенный, словно лепешка, камень.

Зачем богам нужна такая короткая дорога я не понимал, но вновь убеждался в их могуществе. В их мастерстве. Мы многое позабыли, даже придав забвению столь интересное место. Еще подумалось что боги, заставив нас возводить в их честь памятники, в прошлом сами создавали монументы в честь людей. Я надеялся, что после моего возвращения, Уруктот сможет объяснить то, что мы увидели здесь.

Под ногами трава, становилась ниже и теряла зеленые оттенки, вновь превращаясь в сухую и серую. Мы преодолели это место. Вдалеке завиднелись болота. Птахи, шедшие с нами, успокоились. Было видно, что охватившее их беспокойство пропало, они стали вновь безмятежны.

Мы шли весь день, наблюдая как солнце над головой, проходит свой путь по отмеренному богами расстоянию, лишь только оно коснулось края земли, мы решили вновь остановиться на отдых. Развели два костра, одна из птах разложила мешки, в которых мы будем спать. Вторая проводница ушла вглубь болот, вернувшись через определенное время с добытой едой.

Сегодня самочувствие улучшилось, нет желания поскорее уснуть, забыться в беспамятстве. Ноющая боль стала проходить. Травяные примочки, что сделала на глубокие порезы от кинжала Нохти, вождь племени исцеляли очень быстро. Даже быстрее чем у наших целителей и знахарей, подумал я. Нам пригодились бы знания птах.

Пока грелись у костра, проводницы сообщили, что к вечеру следующего дня мы увидим черную башню. Самое сложное мы преодолели, как не пытался понять, что пугало птах в том месте, я так и не понял, они слишком плохо говорили по-человечески. Оставалось лишь догадываться. Возможно, их пугали их собственные предрассудки, ведь они дикое племя, так же боялись черных башен и городов, возможно дело было именно в этом. Но возможно в чем-то другом.
Одна из проводниц устроилась в своем мешке, смешно завернувшись в нем целиком, высунув лишь кончик своего синего носа. Вторая птаха, о чем-то пыталась говорить с Эбо, иногда позволяя себе кокетливо хихикать. На мое удивление Эбо, что-то пытался ей объяснить, постоянно жестикулируя своими руками.

Мне не хотелось слушать их, как это было вчера, мне казалось, что сейчас я немного лишний, потому решив больше не терять времени даром, я улегся спать. Несмотря на страх что повторится вчерашнее состояние бессонницы я сразу почувствовал сладкие объятия мира грез. Уже засыпая, понял, что сегодня смогу полноценно выспаться, не мучаясь, и лишь рассвет накроет все вокруг, проснусь еще более свежим и уверенным в себе.
Но проснулся от громкого хлопка, глубокой ночью. Моргая глазами и стараясь поскорее прийти в себя, в свете ярких лун я увидел мелькающую тень. Затем кто-то или что-то больно сбило меня с ног. Падая навзничь, услышал громкий крик одной из птах. Протяжный, нисходящий до хрипа.

- Выро-о-одок, - перекатываясь и вскакивая на ноги, услышал я протяжный рев.

Тень метнулась к вылезшему из мешка Эбо, в свете небесных светил блеснула сталь. Он с криком упал навзничь, в то же мгновение, я стремительно рванул в сторону боя. Хищные глаза предателя Нохти, мелькнули в тающем, мраке, я рванул что есть силы в его сторону. Ощущая участившееся дыхание, погнался за ним, но через мгновение земля ушла испод ног. Вперемешку с грязью, глотая куски земли, пытаясь выплюнуть их я, понял, что очутился в яме.
Сверху слышались звуки боя и женские стоны. Яма не была глубокой, схватившись руками за край, подтянувшись, я, быстро выбрался из неё. Около потухших костров, вертелись два, тела, Эбо старался удержать Нохти. Сейчас я с тобой покончу, мелькнула торжествующая мысль. Рванув в их сторону, уже предвкушая вкус крови предателя и труса, мир перед моими глазами завертелся, небо и земля поменялись местами. В голову больно ударила тяжесть.
Я завыл от чувства обреченности, ловкий Нохти не сумев победить в честном бою, оказался хитрее. Он был мастером ловушек. Я попался как животное в хитроумную удавку для ног и вот теперь не в силах, что-либо сделать, висел вниз головой, лишь со страхом наблюдая, как развивается бой перед моими глазами.

Прошли стремительно долгие мгновения, Эбо не смог подняться, лишь рычал, словно поверженный зверь. Нохти, ухмыляясь, поднялся на ноги, начал ходить вокруг него кругами. Улыбаясь, радуясь победе. Безликий лунный свет озарял его хищные черты лица, его торжество.

- Твари, - говорил он, продолжая ходить кругами, над стонущим Эбо, - вы предали наших богов и теперь умрете как звери. – В писании сказано, что боги велели использовать ничтожных птах, на наше усмотрение и для церемоний в их честь, - рычал он, начиная сильно пинать ногами тело и без того обессиленного и скорее всего смертельно раненного Эбо, - вы ослушались богов! – Выродок из гор надругался над нашими традициями, переспав с грязным животным, но он сам зверь, но ты? – говорил, нанося удары, словно хлопки по Эбо, Нохти, - ты минорит, и это предательство Эбо, и за, это я ПРИГОВАРИВАЮ тебя к смерти!

Я старался силой ног разорвать крепкую удавку, но тщетно, всех моих сил не хватит, что бы сделать это. Я извивался, рычал, кричал, но веревка продолжала стальной хваткой держать меня, заставляя ненавидеть тот миг, когда упустил Нохти. Тот миг, когда обрек товарища по оружию, погибнуть из-за моей оплошности.

Нохти завидев мои попытки, освободится, переключил внимание на меня и неспешно, словно играя, приблизился, более не опасаясь поверженного Эбо. Его глаза, словно взгляд смерти, прямо смотрели на меня, довольно предвкушая нашу смерть.

- А ты синеглазый гаденышь, умрешь последним, - говорил он мне в лицо, заставляя чувствовать его дыхание, - ты увидишь своими глазенками, ту смерть, в которой виноват только ты! - Выродок с гор, - оскалил он ряд передних зубов, - пора тебе за своими создателями, за демонами в мир теней на вечные мучения!

Послышался женский стон, одна из птах была жива. В стороне, в небольшом овраге, схватив проводницу за волосы, заставляя, корчится её от боли, он потащил её к потухшим кострам, бросил наземь. Послышался его смех. Затем последовал жестокий удар сапогом по голове птахи. Она обмякла.

- Вот что они заслужили! – закричал он, поднимая вверх свой длинный кинжал.

За спиной, в тени деревьев я заметил вторую проводницу, она подкрадывалась, к Нохти со спины, стараясь спасти подругу. Я зажмурил глаза, понимая, что слишком громко, слишком тщетно. Она проиграет и умрет. Я заревел что есть силы: «Беги!!!»

Поздно открывая глаза, я увидел как птаха, разделила учесть первой проводницы. Нохти не церемонясь, громким ударом в живот заставил сложиться хрупкую девушку. Громкий стон боли пронесся по округе.

- Великие боги, - заревел Нохти, - сегодня я приношу Вам в дар эту жертву! – Сегодня я воздаю Вам заслуженное, - он с силой обрушил кинжал сверху вниз на макушку головы птахи свое холодное лезвие клинка…

Видимо потерявший сознание от ударов Эбо очнулся, он застонал, приподнялся на четвереньки, тут же, получая сильный удар ногой под дых, вновь падая на землю.

- Зачем её?! – тихо простонал он.

Ответом на его вопрос был новый удар сапогом, отчего Эбо откатился в сторону, затихая.

- Ну что могучий Киром? – говорил Нохти, - Кто теперь победил?

- Не тронь Эбо!!! - взревел я, понимая, что он будет делать дальше.

Нохти, встал над ним, занося свой клинок для удара вниз.

- Не тронь его!!! - ревел я, стараясь, освободится, напрягая каждую часть своего тела.

Нохти медлил, наслаждаясь мгновением. Сейчас в серебристом свете, со злой ухмылкой он перестал быть человеком, превратившись в хищника, настигшего свою жертву. Но хищника столь сильного, что может позволить себе играть, забавляться с поверженной жертвой. Казалось, что он уверовал в свою неприкасаемость, безнаказанность. Предначертанность, словно лишь он определяет, кому жить и кому умереть.
- Не тронь!!! – уже шепотом, осознавая тщетность своих усилий, прохрипел я.

Я ненавидел Нохти, всей своей сутью, каждой частицей своего сердца, желая ему смерти. В это мгновение внутри пульсировала боль от осознания своего бессилия, никчемности. Нохти убил двух птах, сейчас наступит смерть моего товарища по оружию, что лишь один поддержал меня, стал близким человеком, другом! Другом, о боги которого я не смогу спасти! Еще миг, и вернуть все обратно будет нельзя. Миг что отделяет смерть от жизни, стремительно истек.

- Великие боги, - шептал, своим обезумевшим от чувства ярости и злости голосом Нохти, - я приношу Вам в жертву предателя, его душу! Да не найдет она никогда упокоения за предательство.
Нохти размахнулся, опуская вниз, холодный кинжал несущий смерть…
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #13  Pizza » 04 дек 2013, 21:32

Очень интересно написано, ждем продолжения!
Аватар пользователя
Pizza
Главный модератор
Цитата
 
Сообщений: 231
Зарегистрирован: 26 янв 2013, 00:48
Благодарил (а): 307 раз.
Поблагодарили: 222 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 86

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #14  СуммаЗн » 04 дек 2013, 22:30

Я уж грешным делом подумал что никто и не читает =))) Ну как говорится сами напросились ;-) Возобновляю.
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #15  СуммаЗн » 04 дек 2013, 22:34

Глава X

Я зажмурил глаза не в силах видеть происходящего. Послышались два звонких, громких рассекающих воздух хлопка. Я открыл глаза, Нохти, пятился, размахивая руками, словно стараясь сохранить равновесие. В стороне, скрытой от моего взора листвой кустарника, вновь натянули звенящую тетиву. Две новые стрелы поразили тело Нохти, одна из которых попала точно промеж глаз, заставляя его тело кубарем отлететь в сторону.

Через мгновение, разрывая возникшую тишину, на поляне мелькнули тени. Присмотревшись, я понял, что это птахи. Грациозные, стремительные, хищно озиравшиеся по сторонам. Мне казалось, что они меня не замечают, но вскоре одна из них вновь натянула тетиву, угрожающе направив в мою сторону. Стрела прозвенела рядом, заставляя мое тело, обрушится всем весом на землю. Поднимаясь с колен стараясь подавить головокружение, я понял, что птаха продолжает держать меня на прицеле. Я вытянул обе руки ладонями вперед стараясь показать, что не представляю опасности:

- Не враги! - глухо произнес я, слегка двигаясь назад.

Птаха была самой крупной из всех, что я видел, не столько высокой, сколько плечистой и поджарой. Каждый мой шаг назад она сопровождала шагом вперед, продолжая держать меня на прицеле.

- Мы не враги! - повторил я.

- Рур, - громко крикнула она, обращаясь к напарнице, что склонилась над телом убитой Нохти птахи.

Что-то произнесла мне, знакомое из детства, но не понятное сейчас, сощурилась, своим огненным взглядом. Недоверчиво наклонила голову, вновь что-то пытаясь мне сказать. Я не понял. Её слова были знакомы, но что-то словно тонкой пленкой отделяло от понимания её слов. Наконец она опустила свой огромный лук, стрела оказалась за её спиной в колчане. Она смотрела на меня, с недоверчивым оттенком во взгляде, потом, что-то прошептав, отвернулась и резво направилась ко второй птахе, все еще склонившейся над поверженной проводницей.

Я продолжал стоять, не понимая происходящего. Слишком много событий, чтобы понять все сразу, осознать, принять. Ночь сменялась рассветом, малая луна давно скрылась за горизонтом, её старшая сестра больших размеров коснулась края земли. Птахи были другими, прежде мне не доводилось видеть столь крупных и сильных особей. Поражала их стремительность, агрессия в движениях, и еще ярость в глазах. Я узнал этот взгляд. Прямой, непокорный, независимый! Так смотрела моя дикарка. Их тела не были покрыты одеждой из листьев, нет, на них блестели тонкие кольчужные накидки. Мир преподнес новый сюрприз, здесь вдали от столицы, я узнал, что птахи не только умеют говорить, но и способны защитить себя, способны нападать и убивать.

В стороне зашевелился, Эбо, сквозь стоны, заставляя себя приподняться на локтях. Я подбежал к нему, он криво улыбался, испод его одежды сочилась алая кровь.

- Мы живы брат, - хрипло, произнес он.

- Да Эбо! – радуясь, что он жив, отвечал я, - хвала богам, мы вновь живы!

Увидев в глазах Эбо грусть, услышав шаги за спиной, я понял, что еще ничего не закончилось. Обернувшись, понял, что обе птахи, натянули тетиву, направляя стрелы в сторону Эбо.

- Нет! – произнес я птахам, - Он не враг!

Они что-то ответили, вставляя во фразы знакомое слово рур.

- Нет! – повторил я, закрывая Эбо своим телом.

Одна из птах закричала, оскалившись в мою сторону, направляя мне в голову стрелу.

- Уйди Кир, - глухо говорил Эбо, - не мешай им, сегодня не мой день…

-Он не враг, - повторял я.

Он должен жить, вертелись мысли в голове. Сейчас после того что произошло он просто не может умереть. Нет он не оставит меня один на один с этим миром. Если будет нужно я закрою его своим телом, приняв на себя звонкие стрелы.
- Отойди Кир, - говорил громче Эбо, - так бывает, иногда охотник терпит поражение и жертва убивает его, дай мне умереть с честью!

Птаха, целившая мне в голову, продолжала шипеть, кричать, оголяя острые зубы, постоянно раскачивая лук, словно угрожая мне, отгоняя меня. Вторая стала обходить нас стороной, чтобы прицелиться в Эбо. Я жалел, что не смогу прикрыть с обеих сторон. Птахи натягивали сильнее луки.

В стороне послышалось шевеление, затем неуверенный голос. Очнулась одна из проводниц, которую чуть раньше посчитал мертвой. Она выжила. Она смогла вынести страшный удар железным сапогом. Птахи, державшие нас на прицеле, ослабили натяжение тетивы, что-то отвечая ей. Во фразах мелькали знакомые слуху слова рур и минорит. Не нужно быть мудрецом, чтобы понять, о чем шла речь. Я был готов молить богов, чтобы наша проводница смогла убедить этих птах. Еще мгновение, поколебавшись, они, опустили свое оружие. Я глубоко вздохнул с облегчением.

Рассвет накрыл окружающий ландшафт, окутывая алыми тонами все вокруг. Трава становилась все мельче и жестче, все суше и темнее. Впереди до горизонта, не было видно кустарников, болота оставались позади. Неожиданные спасительницы, развели костер и сейчас пытались лечить раненную проводницу, о чем-то разговаривая с ней. Я тоже старался, как мог, облегчить боль Эбо, тонкое жало Нохти успело несколько раз поразить его тело. Из ран продолжала идти кровь. Одежда пропиталась красным цветом, прилипала к телу. Я понимал, что ему нужна срочная помощь, ему нужен отдых и лечение.

К середине дня, проводница наложила грубые швы на раны Эбо, после чего он измученный болью уснул. Одна из пришлых птах, та, что покрупнее, почти без половых признаков вновь попыталась заговорить со мной. Я покачал головой давая понять, что не понимаю.

- Она спросить ты, - тихим голосом, говорила перебинтованная в ткань проводница, - почему не дать смерть минорит?

Мы сидели вокруг костра, пришлые птахи, ели пищу, совсем как люди и совсем как воины мужчины, не стесняясь, ковырялись ножами в зубах. День был прохладным, поэтому тепло от огня, приятно согревало. На птах было противно смотреть, но не отметить, что под их кожей гуляют тугие мышцы, было нельзя. Как воин я понимал, что передо мной сидят две подготовленные к сражению птахи. Это противоречило всем моим знаниям и убеждениям. Захотелось выяснить кто они.
- Потому что друг! – отозвался я, обращаясь к проводнице. – Кто они?

- Далеко, очень далеко, - немного поразмыслив, ответила она.

- Они с гор? - куда еще дальше пронеслось в моей голове, ведь мы в богами забытых местах, на самом крае плато, перед отвесными скалами.

- Нет, - отвечала она, - Другая земля!

- Какая такая другая?

- Они издалека, - проводница замахала руками, словно показывая расстояние, - они по вода, плыть очень долго…

Неужели по океану? Такого не может быть, думал я. Врет? Или говорит правду? Ведь в легендах сказано, что были времена, и мы бороздили океаны.

- Но как? – задал я вопрос, на который очень хотел получить ответ.

Проводница, придерживая рукой свою голову, обратилась к пришлым птахам. Они что-то зашипели в ответ, скаля свои зубы и с яростью рассматривая меня. Птаха замолчала, словно с растерянностью не зная, что ответить. Возможно, она не могла объяснить на человеческом языке, то, что они сказали.

- Они тебе пока не ответят! – словно с опаской вновь заговорила птаха, - Ты пока против них. Но они выполнили приказ. Они хотеть оставить тебе слова!

- Они хотят что-то сказать?

- Да! – проводница опустила свой взгляд, - они сказать, что сегодня рур – друг. - Но если он не выполнит свой цель, - она старалась отводить свой взгляд, - то рур – враг! Все рур станут враг!
- Зачем они здесь? - я усмехнулся, понимая, что это угроза.

- Вокруг смерть, но им нужна жизнь, они хотят получить обещанное! - сразу отозвалась проводница.

Наступило молчание, затем птахи стали собираться. На мой вопрос к проводнице, когда и мы отправимся дальше в путь, она покачала головой. Пришлые отказались отпустить с нами и забирали её с собой. Теперь это не страшно понимал я, до башни полдня пути и мы доберемся сами. Важен сам жест, что эти птахи не доверяют нам. Очевидно, мы заслужили это.

Лишь они ушли, я собрался и разбудил Эбо, нам нужно было двигаться к башне, и если она продолжала стоять, была цела и невредима то там он получит помощь и отдых. Взвалив его к себе на плечо, мы двинулись в путь. Усталость почти сразу сковала мое тело. Эбо шел, молча, часто закрывая глаза. Я знал, что он не станет жаловаться. Даже перед смертью он сохранит спокойствие и хладнокровие, как и полагается настоящему воину минориту. Хотелось успеть к башням до заката, до темноты, но как не старался идти быстрее, усталость брала свое, мы шли слишком медленно, а башни так и не было видно.

К вечеру стало ясно, что мы не успеем. Темнота сковала мир вокруг, закрашивая все, что мог видеть глаз в серые, неясные тона, размывая детали. Я остановился, аккуратно укладывая Эбо на остывающую землю. Он сразу закатил глаза, стараясь заснуть, или теряя сознание. Я обессиленный уселся рядом, чувствуя пронизывающий холод. Опустив ладони на землю, становилось понятно, что она остывает сильнее, чем обычно, не так как прежде. Возможно это новое проявление гибели мира. На тело с силой набегал, не быстрый, но пронизывающий ветерок. Он хлестал по телу, лицу, весело отрывая жухлую, иссохшую траву вверх, унося её прочь.

Я понимал, что нужно вставать и идти дальше. Возможно, если бы Эбо не был ранен, мы остановились бы здесь, устроив поочередное дежурство, дождались бы рассвета и двинулись дальше в путь. Но сейчас эта стало невозможным, даже если я буду бодрствовать всю ночь и дождусь рассвета, то сил дальше на дорогу у меня не будет. Ощущая каждой клеткой усталость, я все продолжал думать, что нужно развести костер, чтобы не замерзнуть ночью, что бы согреть себя и Эбо, но чем сознание сильнее твердило о необходимости действий, тем острее подсознание желало отдыха.

Каждое мгновение привала приближало меня ко сну, вот так просто, упасть спиной на землю, закрыть глаза и забыть обо всем, что происходит вокруг. Забыть о своей цели, совсем уже казавшейся не выполнимой. Забыть про раненного Эбо, что возможно за ночь истечет кровью и погибнет. Забыть о том, что я что-то должен. Почему именно я? Почему мне выпала эта, тяжелая честь стать тем, кто объединит народы. Впереди много дней пути и не меньше сложных событий, справляться с которыми предстоит снова мне. Закрывая глаза, мне показалось, что вокруг стоит множество людей в темноте и, тыкая в меня пальцами, твердят «ты должен», «ты должен». «Уйдите», не открывая глаз, хмурясь, отвечал им я. «Пошли прочь!»
Открыв глаза, я понял, что вновь иду, медленно, еле переставляя ноги, Эбо по-прежнему уперевшись на мое плечо, закрыв глаза, идет рядом. Вокруг темнота и тишина настойчиво колотились в виски, словно стараясь пробить туда себе дорогу. Идти было немного легче, мы сбросили все припасы, оставшись только в доспехах. Но веры в, то, что мы дойдем в это время суток – не было. На крае своего сознания, я удивлялся, что мы до сих пор не подверглись нападению жутких тварей, что толпами бродят, поджидая, таких как мы, в округе. Казалось что кроме шелеста высохшей травы под нашими ногами, я слышу шум приближающихся тварей. Казалось, что я даже вижу их хищные налитые кровью глаза, готовые броситься на нас, растерзать в мелкие кусочки, чтобы затем отведать нашей плоти. Но мы продолжали идти вперед, навстречу восходящей малой луне.

- Брось… - твердил, рядом идущий Эбо, - брось…

Но я даже не слушал его. Он давно это говорит, почти от самого привала. Я бы тоже так говорил. Я бы тоже так твердил, стараясь спасти жизнь своего спутника. Пусть твердит! Пока он может говорить, он жив и от этой мысли становилось легче, словно она придавала сил и что важнее надежды.

Из глубины окружавшей темноты вынырнул Уруктот. Конечно не он сам, всего лишь его образ. Он быстро и энергично зашагал рядом, улыбался, смотрел на меня. Я старался отводить взгляд и смотреть только вперед, в надежде, что вскоре появится чернеющий высокий силуэт. Уруктот, словно прозрачный призрак, приблизился ближе, стараясь заглядывать мне в глаза, пока, наконец, не произнес:

- Ну же мальчик мой, ты устал? – говорил он почти своим голосом, - а как же ты будешь дальше?

Я молчал, мысленно мечтая, избавится от него, продолжал упрямо вышагивать вперед, держа на своем плече, еле передвигающего ноги Эбо.

- Ты не прошел и четверти пути, ты в многих днях от цели! – не унимался старик, - Но уже сейчас ты обессилен!

Отвечать не хотелось, Эбо хоть и был ранен, но был в своем уме, поэтому мне хотелось тоже казаться нормальным, а, потому, молчаливо не обращая внимания на жреца, я двигался вперед.

- Не надо молчать мальчик мой! – говорил ласковым голосом он, - Ты очень устал, утомился, тебе нужен отдых! Остановись, отдохни, сними тот груз, что на твоих плечах!

Я подумал, что жрец дело говорит, нужен отдых, впереди до невыносимости однообразный, сменивший высохшую траву, вид, оранжевой посеребренной светом малой луны, пустоши. Башня становилась призраком, мечтой, до которой нужно идти вечность.

- Я как же Эбо? - рявкнул я в ответ, увидев, что мой друг, повис на плече и больше не в силах передвигать своими ногами.

- И он отдохнет, и ты наберешься сил, - радостно показывая руками на землю, отвечал жрец, - ты только ложись спать!

- Пшел прочь! – взваливая на плечи, потерявшего сознание Эбо, отозвался я, понимая, к чему клонит видение.

- Как пожелаешь, - растворяясь в темноте, напоследок заметил Уруктот.

Из-за края горизонта, удваивая свет, показалась большая луна. Они светили все ярче и с непривычки, взгляд мог охватить все, что было видно до самого горизонта. Уже не разбирая, что сильнее утомляет – усталость или однообразие, остатками мыслей мне начинало казаться, что я попал в заколдованный круг. Куда ни кинь взгляд, ты здесь был прежде. Каменистая мертвая земля везде одинаковая.

Тяжесть давила на плечи, заставляя сгибаться тело, казалось, что сейчас затрещит мой хребет, сложится, но нет, я продолжал, молча идти вперед. Одиночество и тишина начинали сводить меня с ума. Но вскоре рядом со мной появился новый образ. Красивый и такой милый - моей дикарки, на её лице играла довольная улыбка. Невольно в ответ я тоже заулыбался, одновременно радуясь, что Эбо потерял сознание и не может видеть моего безумия.
- Господин Киром, - начала она, - нам нужно поговорить!

- Нужно?! - глухо, запыхавшимся голосом отозвался я.

- Присядем? - она остановилась, а я нет, и даже не оборачиваясь, было понятно, что на её лице отразилась грусть и печаль.

Она вновь поравнялась, я думал, она вновь попросит остановиться, будет предлагать сладкий отдых, что бы облегчить мне путь. Но еще помолчав несколько мгновений, она заявила:
- Киром, мой спаситель, - говорила она, - ты спас меня, но ты и убил…

- Убил?!

- Да ты! – говорила она, отвернув свое лицо, и почему то я понимал, что на её глазах навернулись слезы, - Ты бросил меня там недалеко от столицы, заставив умирать в одиночестве.

- Я жалею об этом! - отозвался я, останавливаясь.

- Твоих сожалений теперь мало, - крикнула она мне в лицо, - останься сейчас! Остановись. Не бросай меня!!! Я прошу – останься!!!

Глубоко вздохнул, понимая, что она права, что именно я виноват в том, что она могла умереть, но из последних сил, упрямо вновь продолжил свой путь.

- Киром, подожди! – слышал я её жалобный голос позади, - Прошу тебя не бросай!

«Прости» мысленно отвечал ей я. «Прости».

Усталость становилась столь нестерпимой, что стала приносить странное обезображенное удовольствие, словно стала мерой ответственности и твердости моего характера. Я улыбался уголками губ, зная, что буду продолжать идти. Через мгновение по левую сторону, словно прорываясь через грань реальности, поравнялись всадники.

- Кир остановись, - проревел сверху своего ездового Анум, - что ты натворил?

- Что?!

- Ты бросил нас, и все мы погибли! – продолжал рычать он, - ВСЕ мы мертвы по твоей вине!

Я молчал, передвигая ноги, чувствуя, что вот-вот запнусь и упаду, роняя раненого Эбо.

- Остановись, отдохни и вернись, чтобы отдать нам свой долг! – твердил Анум, чувствуя, что он близок к своей цели. – Мы все погибли, потому что ты упрямо идешь, преследуя лишь свою цель!
В его словах верным было лишь слово «упрямо»:

- Нет, я преследую общую цель!

Я думал, что Анум и еще семь всадников исчезнут как и Уруктот с моей дикаркой лишь стоит мне отказать ему, но ошибся, они, молча, продолжали следовать за мной, продавливая мое и так не устойчивое сознание в глубины безумия.
- Остановись рур, - произнесла широкоплечая пришлая птаха, - остановись и покайся!

- В чем?!

- А ты не знаешь, - засмеялась она, оголяя остроконечные зубы, - ты не знаешь?

Я молчал, наблюдая как по правую сторону от меня, за ней идут другие птахи. Они выстроились в цепочку, слепо следуя за ней.

- Остановись, ответь за свои проступки, вспомни церемонию посвящения в командиры своего отряда, - говорила она, - вспомни сколько, таких как мы, поразил твой меч!
- Девять душ, - сквозь зубы процедил я. – Я сожалею об этом!

- Твоих сожалений теперь мало.

Я запнулся, но удержался на ногах. Мое дыхание участилось, глаза покрылись влагой. Путь вперед был нестерпим.

- Мы сейчас будем сражаться, - в один голос говорили по обе стороны Анум и широкоплечая птаха. – Слышишь нас Киром?

- Слышу! – отзывался я, стараясь оторваться от видений.

- Только ты в силах остановить нас выходец с гор!..

Впереди большая яркая луна светила мне в лицо. Казалось, что она смеётся надо мной. Казалось, что я слышу её мерзкий, глухой смех и еще мгновение, не выдержав, упаду. Я смотрел на ухмылявшуюся луну и понимал, что с ней что-то происходит, ровно посередине её диска, росла черная тень, делившая стороны напополам. Так тебе не будешь надо мной, смеяться. От этой мысли я начал хихикать, думая какую боль испытывает это небесное светило. Что за недуг мог её поразить?

Недуг был башней. Черной, высокой, целой и такой сказочно желанной. Я дошел, вертелась мысль. Да я дошел до тебя! Лишь впереди, замаячили огненные масляные чаны, освещавшие врата, что есть силы, оглушая собственные уши, закричал:
- СТРАЖА-А-А!!!

Укладывая бесчувственного Эбо, усаживаясь пятой точкой на землю, прежде чем закрыть глаза, я увидел как врата, стали подниматься, вверх открывая вход в такую привычную и понятную жизнь!
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #16  СуммаЗн » 05 дек 2013, 23:07

Глава XI

Свет падал сквозь окно прямо мне в лицо. Жмурясь от ярких припекающих лучей, я не сразу понял, где очутился. Затхлый, словно даже мутноватый, душный воздух, клубился в небольшой комнате. Жесткая подстилка из соломы, тяжелая, железная дверь на выходе.

Проморгавшись, прогнав прочь цветные пятна перед глазами, я попытался припомнить вчерашнюю ночь. Воспоминания, словно нехотя через пелену тумана стали проявляться в моем сознании, но как не старался, воссоздать целостную картину, всплывали лишь краткие обрывки и фрагменты
.
Что бы понять, где я оказался, долго размышлять не пришлось, было достаточно бросить взгляд на маленькое окошечко, с навешанными стальными прутами.
Испытывая внутренний гнев и чувство замешательства, я громко начал стучать в дверь. В ответ тишина. Еще раз от чувства обиды, до боли в ноге, пнув дверь, подпрыгнул, ухватившись за край окна и подтянувшись, заглянул в него. Через решетку на меня смотрели - чистое синее небо и яркое солнце в зените. Середина дня. Далеко внизу суетились по своим делам люди.
Спрыгнул вниз. Пытаясь осознать происходящее, отметив, что помещение каменное я понял, что нахожусь в черной башне. Но понять, почему здесь, не мог. Конечно, догадки появились сразу, размах предположений определялся от приказов Уруктота, который возможно после крушения башен и моего исчезновения посчитал меня предателем и отдал приказ об аресте, до обвинения в том, что бросил свой отряд на второй башне. Пришла мысль, что я арестован по более простой причине, кто-то решил, что дикарю с гор, больше нет места в обществе миноритов. Но кто мог, отдать такой приказ? Командир заставы? Если он, то знает ли об этом Уруктот?

О причинах, что в раз превратили меня из старшего священного отряда, в тюремного заключенного, можно было гадать, не зная истинных ответов, до самого заката, а потом и до темноты, до появления в этом узком зарешеченном отверстии звезд. Я глубоко вздохнул, понимая, что нужно дождаться кого-то из стражи. Еще какое-то время бесполезного монотонного стука в тяжелую дверь остудило мой пыл, заставляя присесть на край подстилки и задуматься. Вспомнился Эбо. Как он? Какого его самочувствие? Жив ли он? Если жив, то почему я в камере? Возможно, если он мертв, то стража заподозрила в этом меня! Стало грустно, не оттого что в камере, а что верный товарищ мог не выдержать вчерашнего ночного перехода до башни.

Вспомнилась вчерашняя ночь, усталость, бред. Возможно, ли что Эбо слышал мой диалог с моими видениями? Если да, то мог ли сам Эбо решить что я обезумел, оттого отдав приказ о моем аресте?

Ложась спиной на сухую солому, изучая перед глазами, темный основательный камень над головой, я понял, что пятая башня цела и невредима. Улыбаясь, я радовался этому факту, значит, здесь не было синего пламени, не было ненавистных крилов! Значит, не все башни подверглись нападению и есть шанс, что по тракту на север и затем восток, в сторону Гинзы, остальные гарнизоны так же невредимы.

Заметив, что сбоку от меня, на стене кто-то оставил более четырех десятков равных коротких засечек я прикрыл глаза.

Очень редко, но такое бывает, ты закрываешь глаза и затем, раскрыв, понимаешь, что проспал долгое время. Так и сейчас совершенно не запомнив снов, что разделяли день, и этот поздний вечер я оказался в наступающем полумраке и тишине. За дверью послышался шум. Приподнялся с подстилки, стараясь уловить каждый звук, каждую деталь. Но почти сразу шум растворился в новой порции тишины. Испуг, что мне придется вновь ожидать неизвестности, при этом бодрствуя всю ночь, заставил меня подбежать к двери, отделявшей от свободы, и что есть силы застучать по ней кулаками. Слушая как гулкое эхо, пропадает где-то за дверью, я стучал, до тех пор, пока по ту сторону не послышались шаркающие шаги. Я отстранился на расстояние вытянутой руки.

Шаги за дверью притихли, послышался звон ключей и невнятное бурчание. Затем, со смачным скрипом, давно не смазанных петель, в двери открылось совсем маленькое окошечко. В лицо, вяло растекаясь в темноте, стал падать приглушенный желтый свет факела, затем в этом маленьком проеме показалось тонкое, вислоухое, слегка кривое, заросшее, редкой и кучерявой бородкой, лицо.

- Че надобно? – протараторил охранник, - кормить не буду, спать ложися!

Не зная, в какой из его совсем косых глаз мне смотреть, я, молчал, ожидая чего угодно, но не этого. Думаю разноухий, угловатый охранник не заметил на моем лице удивления, или, заметив, не придал этому значения, потому громко захлопнул окошко. Слушая урчание в желудке, и понимая, что и вправду не прочь подкрепиться, я услышал удаляющиеся шаги. В мгновение, оказавшись вновь у двери, заорал что есть силы:

- ОХРА-А-АНИК!!! Приказываю, вернись!!!

Вновь открылось лицо в окошечке, недоверчиво наклонившее голову в бок и, косясь на меня, преимущественно левым глазам произнесло:

- О, ты какой, речь нашу знаешь?! – лицо от удивления почесало редкую курчавую бородку, - Говори, быстро, кто учил? Быстро!

Я опешил, понимая, что теряю остатки реальности и погружаюсь в какое-то безумие. Этот охранник не знал кто я?

- Быстро говори, - лицо пыталось состроить страшную гримасу, мне даже показалось, его темные волоски на лице стали раскачиваться в такт его грозной речи, - быстро! Не то выпорю!

Я поперхнулся от рвущихся эмоций, чуть не захлебнувшись собственными слюнями.

- Ну, все дикарь, страши-и-ись меня!

- Притихни!!! – выдавливая сквозь зубы, наблюдая, как он округляет свои косые глаза, произнес я, - Где командир гарнизона?

- Что-о-о? - заверещал на высоких тонах стражник, - Что-о-о? Да я тебя, да я тебя...!

- Что меня? – я с вызовом посмотрел в его левый глаз.

- Ну, я ж, сказал – выпорю, - смутился он своим лицом, и уже приглушая голос, добавил: - велю и выпорю!

- Меня?.. Кирома? Зайди и попробуй!

- Че, ты врешь! Че, ты врешь! – скороговоркой заговорил охранник, выпячивая вперед губки. – Ты просто дикарь, а не Киром!

- Я Киром, – взревел я, - Командир священного отряда!!!

- Нет, врешь, врешь! – лицо охранника, начало трястись от желания убедить меня, - Киром другой, да ты ваще знаешь кто Киром? Знаешь? Он то - о-го-го какой! Да и все знают погиб наш Киром, вместе со своим отрядом защищая вторую башню.
- ДА СТОЮ Я ПЕРЕД ТОБОЙ ЧЕРВЬ!

- Да сам ты червь! – отозвался охранник, брызгая слюной, - Сам ты червь! И врешь ты все, врешь!

Теперь начал трястись я, от ярости и злости. От наглости и лихой тупости. Кого стали брать в стражу?!

- Слушай меня… - начал говорить я, но тут, же был прерван охранником.

- Нет, ты дикарь слушай меня, ты слушай!

- Слушай, я говорю…

- Нет, ты слушай…

Ух, по телу пронеслась новая волна гнева, заставляя нервно дергаться правую сторону лица.

- Тупой охранник, - выдавил я, теряя надежду договориться с ним.

- Сам ты тупой! – передразнивало лицо в маленьком окошечке, весело радуясь, что обзывает меня в ответ. – А я умный, я, то смогу отличить Кирома от дикаря!

Я устало глубоко вздохнул и уселся обратно на подстилку, понимая абсурдность ситуации. Охранник довольно лыбился, думая, что он победил в словесном споре.

- И как ты отличишь? – уже безразлично спросил я.

- Да все знают как, - удивился охранник, - все знают! Наш Киром был очень могучим воином! Говорят что после того как боги оставили на нем отметку, из цикла в цикл он стал темнеть как минориты, его глаза, стали темно карими как и положено человеку! А ты синеглазый дикарь!

Наступило молчание, мне нечего было сказать в ответ, но стражника напротив, переполняли мысли:

- Да и Киром высоченный был, а ты всего-то выше на пол головы, - он, просунув руку, разочарованно махнул ей в мою сторону. – Да что там, я лично видел его издалека, - горделиво заметил он, - люди ему были по колено! Он в три раза выше обычного человека!

Стражник поднял указательный палец вверх в подтверждение своих слов:

- То-то врун! - захихикал он.

Непропорциональное лицо в окошечке, освещенное светом стало невыносимо и ненавистно. Было захотел сказать, что бы он шел прочь, но вовремя передумал, понимая, что в ответ услышу еще больше слов. От общения с охранником стала болеть голова. Внутренне решив разобраться с этим человеком после, я сделал вид, что лег спать!

Из окошечка еще какое-то время падал свет, затем охранник, забурчав себе под нос, что накажет меня поутру, закрыл его, оставив меня одного в темной камере. Слушая как его шаги, теряются за прочной дверью, я понял, что все решили, будто священный отряд со мной во главе пал защищая вторую башню. Еще понял, что семь человек из моего отряда погибли, защищая честь миноритов, стараясь сохранить наш мир таким, каким он был прежде. Семеро доблестных воинов больше не поднимут холодной стали, выполняя волю богов. Мир потерял отважных солдат, что несли сквозь темноту свет истины. Меня охватила печаль.

Сон не приходил, я даже не пытался закрывать глаз, понимая тщетность таких попыток, просто продолжая думать. Если Уруктот решил, что я мертв, какие указания он мог дать? Какие решения принял? Кто теперь идет договариваться с гордыми горными кланами?

Сейчас пришло сожаление, что я так бездарно потратил дневное время на сон и теперь вынужден таращить взгляд в темноту. Что-то изменится только наутро. С другой стороны, вперемешку с гневом от общения с охранником, к своей радости я понял, что оказался в тюрьме лишь по одной причине - все решили, что Киром мертв и приняли меня за дикаря. Это просто ошибка, на утро все прояснится, и нужно будет выступать в дальнейший путь. Следом за первой пришла другая мысль, более грустная – сколько может человек просидеть в камере, при этом посещаясь лишь одним охранником? Вечно!!! Этот кривоглазый стражник, не станет сообщать кому-либо, о безумном, по его мнению, дикаре, объявившем себя Киромом. К тому же охранник, считает, что Кирому люди по колено, куда мне до этого легендарного образа! Значит, я буду заключенным до тех пор, пока кто-то с более трезвым рассудком не увидит меня здесь.

Уже приготовившись к утомительному ночному ожиданию, внезапно для себя я вновь услышал шаги в коридоре, шуршащие, что принадлежали охраннику и громкие звучные от железных сапогов. Опомнились, пришла довольная мысль. Я поднялся с подстилки, приготовившись, залепить стражнику что есть силы прямо по центру его косоглазия. Но шаги притихли, в коридоре послышался звон, отворяли другую тяжелую дверь. Внезапно я услышал плач. Детские голоса. Я сжал скулы предчувствуя неладное.

По коридору разносился тяжелый довольный смех, вперемежку с надрывным детским рыданием. Я прильнул к двери, стараясь расслышать разговор и голоса, но не получалось. Лишь обрывки фраз, которые я не мог сложить в понятную речь. Детский рев усилился.

- … не ори сука, сейчас откроют дверь, и я зайду к тебе… - послышался хрип.

Еще до конца не осознавая происходящее, я стал бить кулаками по двери. Через мгновение, открылось окошечко и на меня вновь уставилось лицо охранника:

- Ну, че опять нада? - с его лица спала дурь, он осунулся, и говорил немного по-другому, нервозно и печально.

- Что там охранник? – потребовал я ответа, зная, что если он опять начнет нести глупость, постараюсь стремительным движением, приблизится к нему и через окно ухватить за горло.

Я знал, что шанс минимальный и скорее всего он успеет отскочить, но понимал, что других вариантов просто нет! Детский плач был все громче, даже слышал слова, но не мог понять их, словно от волнения потерял дар воспринимать речь.
Но охранник не ответил, внезапно кто-то толчком оттолкнул его от двери и в маленьком проеме показалась довольная, оголяющая беззубый рот, опьяненная рожа. Широкая, основательная.

- Кто тут Маскини? - раскрывая рот в улыбке, словно стремясь порвать его, спрашивал он у охранника, - это тот дикарь, про которого ты говорил?

- Да Бенайп, он, кричит, что он Киром, - доносился визгливый, торопливый голос охранника.

- Хы-ы-ы, - протянул он, поблескивая своими замутненными глазками, - а мне срать, хоть Киром, хоть не Киром… Лучше дай мне ключ я хочу ту бледную дикую суку… хочу разнообразия…

- Нет Бенайп, - протянул знакомый мне охранник, - там еще дети, лучше убей дикаря!

- Дай ключ, я сказал, - прорычал широколицый, - вначале бледную, потом дикаря.

Послышались звуки борьбы, и жалобный стон охранника:

- Не надо Бенайп, ну же не надо, там дети…

Послышались звуки ударов. Я прильнул к окошечку, стараясь что-то рассмотреть, чувствуя как мое дыхание, участилось в такт сердца. Через мгновение, мимо меня вразвалочку, протягивая довольное «хы-ы-ы», прошел Бенайп. Остановился, закатывая глаза, стал хрипеть:

- Бледненькая как ты, - потом перестав издавать омерзительный смех, он весь напрягся, раздувая ноздри, напрягая мышцы, под толстым слоем жира.

Он словно зверь самец, показал мне свою силу, распустил разноцветные перья, пытаясь на расстоянии показать свое превосходство. Еще раз, ухнув он, усмехнулся, уходя дальше по коридору. Такие как он, под рыхлым слоем жира сохраняют каменные мышцы, они сильны, словно звери, их неповоротливость компенсируется мощью. Послышался шум открываемого замка и детский плач.

В сознании мелькали слова: «бледненькая как ты», «дети»… Я, сам себе, напомнил ящера в подземельях Уруктота. Дикая боль пронзала левое плечо от каждого удара о металлическую дверь. Ярость вселилась в меня, носом пошла кровь, или от ударов или от напряжения. Удар, еще удар. Дверь крепкая, я слишком слаб. Еще удар. Послышались гулкие звуки борьбы, надрывный плач нарастал.

Я увидел через окошечко крадущегося на полусогнутых ногах, с раскисшим лицом, кривого охранника.

- Стой, - я пытался справиться со своим дыханием, - открой камеру, ну же открой!

Охранник колебался, я видел страх в его глазах.

- Ну же, открывай, - давил я, - пока не поздно, открой!

- Ты убьешь меня, или он убьет, - выдавливая слезу еще сильнее скривился он.

- Ты будешь жить, - я понимал, что драгоценные мгновения истекают, приближался момент, когда можно опоздать, не успеть, - открывай не медли!

Охранник, продолжая ныть, осторожно открыл замок, тут же отпрыгивая в сторону. Но я на него уже не обращал внимание. Я даже не заметил, как оказался в соседней камере, как произошел бой и был ли он вовсе.

Осознание реальности вернулось лишь в тот момент, когда я нависал над разбитым, окровавленным и изуродованным моими ударами лицом Бенайпа. Одного глаза он лишился, я понял, что челюсть его болтается лишь на одном суставе, нос был проломлен, все, что он мог это хрипеть, сплевывая кровь, одно слово:

- … демон, демон, демон…

Все было кончено, мои руки были по локоть в крови. Я чувствовал, как сбивается мое дыхание, сердце, словно падая с обрыва, почти каждое мгновение уходило в пятки, меня трясло мелкой дрожью. Лишь только я стал справляться с собой, понял, что вокруг меня, сидят, сжавшись, дети.

Всего шестеро - девочки, мальчики, белобрысые, темноволосые и ревут что есть сил. Потом мгновение спустя, они понимают кто я, и, продолжая реветь облепливают меня со всех сторон, прижимаясь так крепко, словно никогда не отпустят, что-то говорят мне, но я не понимаю их. Лишь из далекого детства, словно прорываясь сквозь барьер, приходит значение некоторых слов: «спасибо», «помоги», «защита». Я так и не вспомню, сколько простоял так, прижимая их к себе…
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #17  anaumov » 06 янв 2014, 19:12

а что дальше? неужли не дописано? начинал читать с надеждой, что уж к январю то все дописано и прочитаю и узнаю что там дальше.
Неужели нет пока продолжения?

Проснутся маленькие лысые голенькие "серые"? А почему белая раса названа демонами?
И темные - это негроиды, которых создали серые? А демоны это белые созданные другими пришельцами?
Аватар пользователя
anaumov
Участник форума ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 83
Зарегистрирован: 28 янв 2013, 17:27
Благодарил (а): 17 раз.
Поблагодарили: 13 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 5

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #18  СуммаЗн » 06 янв 2014, 22:15

Книгу целиком можно скачать и прочитать
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #19  СуммаЗн » 08 янв 2014, 03:44

anaumov писал(а):а что дальше? неужли не дописано? начинал читать с надеждой, что уж к январю то все дописано и прочитаю и узнаю что там дальше.
Неужели нет пока продолжения?

Проснутся маленькие лысые голенькие "серые"? А почему белая раса названа демонами?
И темные - это негроиды, которых создали серые? А демоны это белые созданные другими пришельцами?

А все ответы дальше в книге =)
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #20  anaumov » 10 янв 2014, 23:32

читается легко. спасибо. Немного перебор с неожиданными спасения и поворотами. В жизни наверное всё проще и тупее.
Но это так - легкая жалоба. Дочитаю отпишусь! спасибо! очень интересна судьба героя.
п.с. смотрели фильм "10000 лет до нашей эры"?
Аватар пользователя
anaumov
Участник форума ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 83
Зарегистрирован: 28 янв 2013, 17:27
Благодарил (а): 17 раз.
Поблагодарили: 13 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 5

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #21  СуммаЗн » 10 янв 2014, 23:49

anaumov писал(а):читается легко. спасибо. Немного перебор с неожиданными спасения и поворотами. В жизни наверное всё проще и тупее.
Но это так - легкая жалоба. Дочитаю отпишусь! спасибо! очень интересна судьба героя.
п.с. смотрели фильм "10000 лет до нашей эры"?

Спасибо за комментарий =)
Фильм, смотрел, но очень давно. Есть несколько любопытных моментов от режиссеров!
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #22  anaumov » 14 янв 2014, 21:48

прочитал до конца к вечеру 12-го. Отписываюсь как время появилось. Очень интересно и захватывает. наверное так-же или даже более чем Трудно быть Богом.
Может где-то слегка затянуто. Но это от того, что хотелось быстрее узнать - что там.
Интерес ещё и потому - что это возможно и было у нас. Тут не понравилось - неправдоподобно. Что "духовная" энергия питала не только этих 12-ти но и ещё обычные механизмы. Это глупость (имхо 99% :) )
этих синих вырасти на биоферме, затрать энергию а потом убей. Странновато. А потом на барже (!) перевезти забранное из них нечто (энергию).

В это не верю - как инженер.

вопрос - 5000 лет прибыли эти 12-ть. С земли? раз закидон про такие-же конструкции у нас на Земле?

Почему они создали миноритов? Таких-же как мы?

Почему им показался Рус странным? он похож и на минорита и на синего. Ведь скорее всего 12-ть прибыли с Земли и должны были знать про homo sapiens (или про любые другие формы жизни). Они же "первозданны"

Еще много грамматических ошибок - "НиСшие" -> "Низшие"

Но - это пятна на солнце :) Очень интересно! Спасибо!
Аватар пользователя
anaumov
Участник форума ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 83
Зарегистрирован: 28 янв 2013, 17:27
Благодарил (а): 17 раз.
Поблагодарили: 13 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 5

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #23  СуммаЗн » 14 янв 2014, 22:38

Спасибо за комментарий!
anaumov писал(а):не понравилось - неправдоподобно. Что "духовная" энергия питала не только этих 12-ти но и ещё обычные механизмы. Это глупость (имхо 99% )
этих синих вырасти на биоферме, затрать энергию а потом убей. Странновато. А потом на барже (!) перевезти забранное из них нечто (энергию).

Есть такая проблемка, и на самом деле, это единственное что хотел изменить в книге, но так руки и не дошли )))
anaumov писал(а):вопрос - 5000 лет прибыли эти 12-ть. С земли? раз закидон про такие-же конструкции у нас на Земле?

Почему они создали миноритов? Таких-же как мы?

Почему им показался Рус странным? он похож и на минорита и на синего. Ведь скорее всего 12-ть прибыли с Земли и должны были знать про homo sapiens (или про любые другие формы жизни). Они же "первозданны"

Ответы есть в том числе и на эти вопросы, но их хотелось бы раскрыть в своих следующих творческих работах =)
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #24  anaumov » 15 янв 2014, 22:50

а почему папа героя захотел его отдатьминоритам, но когда те забрали погиб догоняя - обиделся, что жестко забрали? попорще способа не смог придумать отдать? как-то странно смотрится идея.
Аватар пользователя
anaumov
Участник форума ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 83
Зарегистрирован: 28 янв 2013, 17:27
Благодарил (а): 17 раз.
Поблагодарили: 13 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 5

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #25  СуммаЗн » 16 янв 2014, 22:21

anaumov писал(а):а почему папа героя захотел его отдатьминоритам, но когда те забрали погиб догоняя - обиделся, что жестко забрали? попорще способа не смог придумать отдать? как-то странно смотрится идея.

Возможно, не думал об этом. Вообще в жизни многое смотрится странно, в то числе и последствия тех решений которые мы принимаем в реальной жизни =)
Аватар пользователя
СуммаЗн
Исследователь ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 100
Зарегистрирован: 13 авг 2013, 06:56
Откуда: Хабаровск
Благодарил (а): 90 раз.
Поблагодарили: 92 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 32

Re: ЗАБЫТЫЕ БОГАМИ - жанр научная фантастика

Сообщение #26  anaumov » 26 июл 2019, 17:51

а как и где скачать, я освежить хочу в памяти
Аватар пользователя
anaumov
Участник форума ЛАИ
Цитата
 
Сообщений: 83
Зарегистрирован: 28 янв 2013, 17:27
Благодарил (а): 17 раз.
Поблагодарили: 13 раз.
Предупреждения: 0%
Репутация: 5


Быстрый ответ


Введите код в точности так, как вы его видите. Регистр символов не имеет значения.

BBCode ВЫКЛЮЧЕН
   

Вернуться в Творчество

Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 5