СПОЙЛЕР > (термин «полигональные комплексы» естественно ограничивает географические рамки рассматриваемого предмета. Предвидя вопрос, зачем это нужно, скажу так: объем информации по древним гидротехническим сооружениям огромный, к тому же он охватывает и не полигональные комплексы. Поэтому – чтоб не распылиться во времени-пространстве, лучше установить какие-то рамки, в данном случае ограничиться в пространстве и вести речь о гидротехнических системах и объектах в полигональных комплексах. Я вижу здесь необходимость упомянуть мимоходом только некоторые объекты Центральной Америки)
Первоначальное название этой темы было «Водоводы». И задача стояла в классификации древних гидротехнических объектов на территории Перу. Однако, по мере ознакомления с предметом исследования, от такого названия пришлось отказаться, - оно было некорректным.
Во-первых, сооружения, которые официально именуются «водоводами» лишь одна из групп объектов, имеющих непосредственное отношение к предмету рассмотрения. В действительности, кроме водоводов есть еще одна заметно специализированная группа гидротехнических объектов, - водоотводы. Так что в названии должны были бы учитываться и они.
Но, кроме того, выявилось, что есть еще и «во-вторых». И на этом пункте я остановлюсь подробнее.
Даже на примере названных двух групп видно, что объем информации по объектам, принадлежащим к гидротехническим сооружениям, должен быть очень большой. Это действительно так.
Водоводы – это источники и русла, «фонтаны», «бассейны» и многое, многое прочее. В качестве примера о «многом» можно привести пример того, что русла, например, часто проходят по специально подготовленным для них площадкам со своим собственным устройством и поэтому их тоже необходимо рассматривать в этом разделе.
Водоотводы в свою очередь – это дренажные системы и системы слива. Одно только перечисление элементов этих систем и их деталей, а так же разновидностей и особенностей устройства, так же занимает немало места.
По сути, по каждой такой группе элементов стоит делать отдельный обзор. Стоит разбираться с устройством, вариациями и иллюстрировать их. Хотя бы ради того, чтоб иметь под рукой специализированный «каталог», свод данных, где были бы описаны устройство, элементы и детали древних гидросооружений в полигональных комплексах, а так же упомянуты хотя бы основные их характеристики.
Такая работа была начата довольно давно, но в какой-то момент «зависла» и поныне остается без движения. Отчасти и потому, что нет достаточного количества информации, необходимого для адекватного анализа.
Первое, с чем сталкиваешься при попытках классифицировать гидротехнические сооружения в полигональных комплексах, - сталкиваешься практически с первого шага, - это проблемы с аутентичностью объектов.
В большей степени это касается, конечно, группы «водоводы» и особенно их наземной части. Объяснить это нетрудно. Вода нужна была всем, кто проживал на этой территории. Поэтому на протяжении сотен (возможно даже тысяч) лет водоводы поддерживались в рабочем состоянии - в меру сил, возможностей и умения местного населения.
Они восстанавливались в случаях разрушений. Иногда даже «совершенствовались» в соответствии с текущими потребностями. Поэтому довольно часто можно видеть действующие водоводы, состоящие из разных по техническому совершенству частей. В таких случаях полигональная кладка, монолиты, в нее вписанные, соседствуют с функциональными частями водоводов, выполненных из разного по степени обработки камня. Иногда это даже режет глаз.
В то же время есть сложнейшие гидросооружения, где необработанный камень применен как основной материал. И, к сожалению, во многих случаях ничего определенного по поводу таких «композиций» состоящих из разных по исполнению частей, сказать невозможно – создавались ли они так сразу, или это результаты доработок последующих цивилизаций.
Поэтому, уверенно можно говорить только о тех частях, где имеются признаки полигональности. Полигоналка в этом случае – почти гарантийный признак аутентичности.
У «водоотводов» в некоторых случаях тоже возникает проблема аутентичности, но, в целом, их она касается гораздо меньше. Особенно их подземных элементов. Просто потому, что это по большей части сложные гидротехнические устройства, на которых и стоят полигональные сооружения – в данном случае они играют роль своеобразного маркера.
Создание подобных систем включало и работы по созданию водоотводящих слоев из разных фракций камня и грунта. И эти слои так же являются частями систем и так же требуют классификации. При этом объемы перемещенного материала иногда поражают воображение. Для примера можно привести такие цифры: площадь известных террас в Мачу-Пикчу составляет 4,9 гектар. Верхний слой почвы (как утверждают, некогда плодородной) на них занимает 0,5 метра. Считаем. И получаем представление об объеме почвы, которую необходимо было переместить в горы откуда-то из поймы реки Урубамбы или со склонов других гор. И это только верхний слой в террасах. Всего же в террасах насчитывается три водопроводящих слоя с разной степенью зернистости. Приплюсуем и их объем?
И это только террасы. Если же брать полигональные комплексы в полном объеме, то счет пойдет уже на кубические километры перемещенных грунтов и камня, к тому же иногда на довольно значительные расстояния и в условиях высокогорья, – и это только для гидросистем.
Поэтому дренажные системы под полигональными комплексами можно смело называть аутентичными – ни индейцы, ни испанцы такими вещами заниматься не могли. Испанцы застали их готовыми, о чем и сообщали. Что касается инков, то в качестве создателей они так же отпадают – ни сил, ни рук, ни времени, ни специализированных знаний у них для этого просто не хватило бы. Хватало, чтоб пристроить что-нибудь из рваного камня или разбросанных готовых блоков поверх развалин полигональных сооружений, но не больше.
Проблема с аутентичностью у «водостоков» решается проще, да. Но появляется проблема другого плана. И она очень серьезная. Это проблема идентификации. Проблема соответствия декларируемой специфике. Назначению. В ряде случаев эта проблема здесь просто ярче проявляется, чем у «водоводов». А назначение непременно обязано учитываться в классификации.
Во многих случаях принадлежность и назначение сооружений в полигональных комплексах – например, задавать течению воды определенное направление и интенсивность, не вызывает никаких сомнений. И вопрос о цели такой задачи тоже не возникает. Такая задача нам близка и понятна. С первого взгляда действительно кажется, что там решались все те же проблемы и потребности с водоснабжением и дренажем, что и у нас. А раз назначение одинаково, то можно ожидать, что и системы подачи и стока воды так же должны подчиняться правилам и целям, которыми руководствуемся и мы.
Но оказалось, что в некоторых случаях, ни детали устройства объектов, ни их место в системах не дают возможности прийти к каким-то выводам о назначении. Отношение к воде – явное, а назначение – нет. Работа с водой шла, но ее смысл не определяется.
И дать сооружению определение, соответствующее назначению - невозможно. Соответственно нельзя определить и истинное место объекта в гидросистеме. В итоге, такое сооружение выносится за рамки классификации как неопределяемое. И со временем таких объектов набралось довольно много.
Иногда невозможно сделать выводы о предназначении также и систем каналов. Казалось бы – тут-то, в чем вопрос? Но часто из-за некоторых конструктивных особенностей складывается впечатление, что поступление и течение воды – задача для них второстепенная. Что-то там происходило еще. Что-то кроме простого течения воды.
Да, иногда возникают предположения. Но в целом ряде случаев и предположить хоть что-нибудь рациональное - невозможно, и проблема просто зависает.
Тут очень четко проявляется правило, что делать выводы только лишь на основании внешнего подобия тому, что ведомо нам, - неверно. Эта проблема уже хорошо знакома - по самим полигональным сооружениям. В отношении них идентификация назначения - общий момент, с ним сталкиваешься постоянно. Им присваивают функцию, удобопонятную людям. Говорят, что мы имеем дело с «храмами», с «дворцами», с «обсерваториями», со «складами» и так далее. Однако, вполне очевидно, что у них было другое предназначение – наличие неидентифицируемых частей и деталей свидетельствует об этом довольно красноречиво.
Что же получается, - не только строили не так, как строим мы, но еще при этом и цели в отношении воды имели какие-то другие?
Такой ответ кажется логичным. Тогда получается нечто оригинальное - «три в одном». Гидросистемы в полигональных комплексах созданы с помощью технологий, о которых ничего не известно. В целях, о которых ничего не известно. Строителями, о которых так же не известно ничего.
Значит, будем логичными до конца - от воды им могло требоваться что-то сверх того, что обычно требуется нам. Нами это не востребовано. У нас другие потребности. Или возможности. Или и то, и другое вместе.
Вот это всё, в комплексе, и есть вышеупомянутое «во-вторых».
И если принимать такую точку зрения как отправную, то речь нужно вести не о группах «водоводы» и «водоотводы». Тогда даже и сами эти группы, сформированные на основе внешнего подобия, по аналогии с нашими, нужно в корне пересматривать и классифицировать установленные в них объекты уже совсем по-другому. И это будет другой ряд с другими системообразующими признаками.
(Когда-то подобная проблема существовала в энтомологии. Бабочек классифицировали на основании внешних данных. Только гораздо позже их систематизация стала происходить на основании данных о строении копулятивных органов. И только это сдвинуло с мертвой точки понимание биологии и эволюции этих насекомых)
Есть и еще одна сторона вопроса.
Перечисленные проблемы касались объектов, причастность которых к гидротехнике определялась без труда.
Но ведь есть и другая группа объектов, - те, у которых причастность не проявляется открыто.
Она не скрыта как-либо преднамеренно, - на самом деле она ничем не маскируется, впрочем, как и всё в полигональных комплексах, но, тем не менее, проявляется она только на основании каких-то косвенных «подсказок».
Возможно, что объекты такие – сейчас в бездействии, и если бы видеть динамику процесса, то подобный вопрос в их отношении не возникал бы? Да, это тоже возможно, но определить, что и как в них работало, – так же невозможно.
Один из наиболее ярких примеров таких сооружений - это «башня Солнца» в Мачу-Пикчу. Вроде бы никаких прямых указаний на ее принадлежность к типу гидротехнических сооружений нет, но как быть с тем, что «башня» эта расположена в месте, где почему-то концентрируются водные потоки? При этом вся остальная, довольно значительная территория комплекса – со всей массой разнообразных сооружений, остается без проточной воды?
Во-первых, водовод делает рядом с нею резкий зигзаг в ее сторону:
Во-вторых, непосредственно рядом с нею начинается каскад из так называемых «фонтанов».
В-третьих, основной слив дренажной системы, находящейся под главной площадью комплекса, так же идет в сторону «башни»:
Таким образом «башня Солнца», не имеющая явных для нас признаков принадлежности к гидротехническим сооружениям комплекса, с большой долей вероятности оказывается их частью. И частью, по-видимому, немаловажной.
Остановлюсь чуть подробнее на том, как проявляется проблема с определением назначения у объектов, у которых причастность к гидротехническим не вызывает сомнения.
Взять, например, вышеупомянутый «каскад фонтанов» - шестнадцать устройств, по которым вода перетекает, поступая всё ниже и ниже.
У официальной науки вопросы об их назначении не возникают. Они решаются по принципу удобопонимания в соответствии с аналогиями чему-то, что можно найти у нас.
Но так ли всё просто?
По сути они представляют собой искусственные водопады. Конфигурации и количество руслиц, подводящих воду к точке ниспадания, дают возможность предположить, что сделаны они, чтоб напор воды при истекании был строго определенным.
В то же время обустройство места падения такого «водопада» включает ограждение из полигональной кладки и обязательную «чашу» - о назначении которой можно строить какие угодно версии. Было бы неплохо иметь данные о том, являются ли размеры таких «чаш» стандартными или нет.
Это и не источники питьевой воды. Ничто, наверное, не запрещало использовать их в таком качестве, но это для них, очень похоже, было не главное. Для этого их многовато собрано в одном месте, да еще и так кучно. Если это источники воды для питья, то такие же, и без особого труда удобно было бы соорудить и в других частях комплекса. Комплекс-то - огромный. А проточной воды там больше нет - почему бы не провести и дальше? Что мешало или запрещало?
Это и не туалеты – не трудно представить, что в таком случае творилось бы в нижнем из них. Да и сам вариант с необходимостью бежать по нужде с другой стороны комплекса в это строго отведенное место – тоже как-то напрягает и требует дополнительного обоснования. К тому же, - что если вдруг потребуется сразу несколько «кабинок» - для нескольких клиентов? Кому-то из них это всё польется на голову?
Стирка/мытьё? Возможно. Но, опять же, проблема с тем, что в нижние «фонтаны» вода будет поступать уже загрязненная. И чем ниже, тем грязнее.
Вариант со стиркой/мытьем, начинающимися с нижнего «фонтана», не проходит тоже. Если кто-то есть ниже и для него требуется сохранить воду чистой, то пользоваться предыдущими всё-равно будет нельзя и тогда остальные опять просто не нужны.
Получается, что таки да, их действительно многовато. Значит цели – всё-таки другие.
Вариант, что эта вода использовалась для строительства или полива террас, и поэтому нужно было столько источников, упирается в ту же проблему. Допустим, вы набираете воду из верхнего водопада. Это означает, что вы ее забираете. И ниже в это время ничего не поступает. То есть, смысл в таком их количестве опять же просто теряется.
Остается еще вариант эстетических или религиозных каких-то заморочек. Места для одновременных омовений, одновременного моления, любования, медитации и прочее, прочее, прочее… Для которых, как известно, вопросы загрязненности воды при мытье или отправлении нужды часто не составляют предмета беспокойства. И вот этот вариант – без ответа. Совсем. Потому что это область субъективного.
Создавались ли они именно в целях получения эстетического удовольствия, - исключать такую возможность, конечно, нельзя. Впрочем, подобное удовольствие можно получать даже если объект не был специально сооружен в таких целях, здесь всё зависит от субъекта.
Можно взять другое гидротехническое сооружение. Например, комплекс в Чавин-де-Утара, так хорошо описанный А. Скляровым:
Здесь безответных вопросов еще больше. Впрочем, у индейцев ответы находились - предания приписывали сооружению свойство дарить «вечную молодость».
Площадь этого комплекса пронизана сетью каналов. Вода поступала из одной реки (Вачекса) и сливалась в другую (Мосна). Сооружения комплекса - с глухими стенами и без окон. Попасть в сооружения можно только с крыши или через «входы» сразу под ней. По-видимому, туда, во внутрь, никто и не совался. Только уж по каким-то сверхважным или специфическим вопросам. Да делать там особенно и нечего. Внутри сооружений небольшие помещения и многочисленные галереи и узкие шахты, а пространство между ними и внешними стенами заполнено грунтом и камнем. Света внутри практически нет, зато там течет вода и сохраняется определенный температурный режим.
Дать этому сооружению хоть какое-то определение – невозможно. Хотя оно однозначно из группы гидротехнических. Остается присваивать удобопонятные обозначения его элементам, опираясь на некоторые доступные аналогии – «каналы», по которым течет вода, «бассейны» - круглый и квадратный… И так далее. Но в целом, за этими «понятными» словами не видно самого сооружения и это не дает никакого ответа, никакого представления о смысле и предназначении как самого сооружения, так и его частей.
Так же в некоторых случаях и то, что можно было бы принять за дренажные системы, по-видимому, таковым не являлось. Вот, например, в Теотиуакане есть сеть подземных «дренажных», как говорят, каналов. Сеть эта достаточно сложная, разветвленная, в ней множество поворотов и изгибов. Но сделана она таким образом, что обслуживать каналы невозможно, - они замурованы наглухо и в случае засорения очистить их нереально. Подобное обслуживание, похоже, вообще не предусматривалось.
В связи с этим есть версии, что это вовсе не дренажная система, а система подачи воды в «город». Но тогда должны быть места, через которые воду можно было бы откуда набирать – колодцы, бассейны, «фонтаны». А их тоже нет. Однозначно – там что-то текло.
Но никаких рациональных объяснений такому устройству этих каналов и их предназначению, опять же, дать невозможно. Мы таких «водопроводов» не строим.
В качестве еще одного примера столь же непонятной «дренажной» системы можно привести и «Слюдяной храм» в том же Теотиуакане. И подобных объектов - множество.
На мой взгляд, есть что-то самодостаточное в таких объектах.
Во многих случаях остается впечатление о соподчинении полигональных сооружений и гидротехнических систем, регулирующих и направляющих потоки воды.
Иногда даже возникает неуловимое ощущение нарциссизма такой связи, их зацикленности и погруженности в себя.
И, возможно, прав был А.Скляров, когда говорил, что в отношении подобных объектов напрашивается вариант «автономно работающего оборудования».
В связи с этим, возможно, стоило бы сделать «заход» в область несколько иную. Дело в том, что сооружения из камня это, по сути, статическая, раз и навсегда заданная среда для каких-то событий. Вода с этой точки рассмотрения может быть и средой статической, – как наличествующий, присутствующий постоянно объект, так и динамической, - как объект постоянно изменяющийся и подвижный.
Как среда статическая она вполне соответствует тому, что мы ожидаем увидеть – гидросистемы как источник питьевой и технической воды и системы отвода воды лишней. Что касается ее динамической составляющей, то здесь сложнее, здесь и начинаются вопросы, на которые нужно искать ответы.
Первоначальное название этой темы было «Водоводы». И задача стояла в классификации древних гидротехнических объектов на территории Перу. Однако, по мере ознакомления с предметом исследования, от такого названия пришлось отказаться, - оно было некорректным.
Во-первых, сооружения, которые официально именуются «водоводами» лишь одна из групп объектов, имеющих непосредственное отношение к предмету рассмотрения. В действительности, кроме водоводов есть еще одна заметно специализированная группа гидротехнических объектов, - водоотводы. Так что в названии должны были бы учитываться и они.
Но, кроме того, выявилось, что есть еще и «во-вторых». И на этом пункте я остановлюсь подробнее.
Даже на примере названных двух групп видно, что объем информации по объектам, принадлежащим к гидротехническим сооружениям, должен быть очень большой. Это действительно так.
Водоводы – это источники и русла, «фонтаны», «бассейны» и многое, многое прочее. В качестве примера о «многом» можно привести пример того, что русла, например, часто проходят по специально подготовленным для них площадкам со своим собственным устройством и поэтому их тоже необходимо рассматривать в этом разделе.
Водоотводы в свою очередь – это дренажные системы и системы слива. Одно только перечисление элементов этих систем и их деталей, а так же разновидностей и особенностей устройства, так же занимает немало места.
По сути, по каждой такой группе элементов стоит делать отдельный обзор. Стоит разбираться с устройством, вариациями и иллюстрировать их. Хотя бы ради того, чтоб иметь под рукой специализированный «каталог», свод данных, где были бы описаны устройство, элементы и детали древних гидросооружений в полигональных комплексах, а так же упомянуты хотя бы основные их характеристики.
Такая работа была начата довольно давно, но в какой-то момент «зависла» и поныне остается без движения. Отчасти и потому, что нет достаточного количества информации, необходимого для адекватного анализа.
Первое, с чем сталкиваешься при попытках классифицировать гидротехнические сооружения в полигональных комплексах, - сталкиваешься практически с первого шага, - это проблемы с аутентичностью объектов.
В большей степени это касается, конечно, группы «водоводы» и особенно их наземной части. Объяснить это нетрудно. Вода нужна была всем, кто проживал на этой территории. Поэтому на протяжении сотен (возможно даже тысяч) лет водоводы поддерживались в рабочем состоянии - в меру сил, возможностей и умения местного населения.
Они восстанавливались в случаях разрушений. Иногда даже «совершенствовались» в соответствии с текущими потребностями. Поэтому довольно часто можно видеть действующие водоводы, состоящие из разных по техническому совершенству частей. В таких случаях полигональная кладка, монолиты, в нее вписанные, соседствуют с функциональными частями водоводов, выполненных из разного по степени обработки камня. Иногда это даже режет глаз.
В то же время есть сложнейшие гидросооружения, где необработанный камень применен как основной материал. И, к сожалению, во многих случаях ничего определенного по поводу таких «композиций» состоящих из разных по исполнению частей, сказать невозможно – создавались ли они так сразу, или это результаты доработок последующих цивилизаций.
Поэтому, уверенно можно говорить только о тех частях, где имеются признаки полигональности. Полигоналка в этом случае – почти гарантийный признак аутентичности.
У «водоотводов» в некоторых случаях тоже возникает проблема аутентичности, но, в целом, их она касается гораздо меньше. Особенно их подземных элементов. Просто потому, что это по большей части сложные гидротехнические устройства, на которых и стоят полигональные сооружения – в данном случае они играют роль своеобразного маркера.
Создание подобных систем включало и работы по созданию водоотводящих слоев из разных фракций камня и грунта. И эти слои так же являются частями систем и так же требуют классификации. При этом объемы перемещенного материала иногда поражают воображение. Для примера можно привести такие цифры: площадь известных террас в Мачу-Пикчу составляет 4,9 гектар. Верхний слой почвы (как утверждают, некогда плодородной) на них занимает 0,5 метра. Считаем. И получаем представление об объеме почвы, которую необходимо было переместить в горы откуда-то из поймы реки Урубамбы или со склонов других гор. И это только верхний слой в террасах. Всего же в террасах насчитывается три водопроводящих слоя с разной степенью зернистости. Приплюсуем и их объем?
И это только террасы. Если же брать полигональные комплексы в полном объеме, то счет пойдет уже на кубические километры перемещенных грунтов и камня, к тому же иногда на довольно значительные расстояния и в условиях высокогорья, – и это только для гидросистем.
Поэтому дренажные системы под полигональными комплексами можно смело называть аутентичными – ни индейцы, ни испанцы такими вещами заниматься не могли. Испанцы застали их готовыми, о чем и сообщали. Что касается инков, то в качестве создателей они так же отпадают – ни сил, ни рук, ни времени, ни специализированных знаний у них для этого просто не хватило бы. Хватало, чтоб пристроить что-нибудь из рваного камня или разбросанных готовых блоков поверх развалин полигональных сооружений, но не больше.
Проблема с аутентичностью у «водостоков» решается проще, да. Но появляется проблема другого плана. И она очень серьезная. Это проблема идентификации. Проблема соответствия декларируемой специфике. Назначению. В ряде случаев эта проблема здесь просто ярче проявляется, чем у «водоводов». А назначение непременно обязано учитываться в классификации.
Во многих случаях принадлежность и назначение сооружений в полигональных комплексах – например, задавать течению воды определенное направление и интенсивность, не вызывает никаких сомнений. И вопрос о цели такой задачи тоже не возникает. Такая задача нам близка и понятна. С первого взгляда действительно кажется, что там решались все те же проблемы и потребности с водоснабжением и дренажем, что и у нас. А раз назначение одинаково, то можно ожидать, что и системы подачи и стока воды так же должны подчиняться правилам и целям, которыми руководствуемся и мы.
Но оказалось, что в некоторых случаях, ни детали устройства объектов, ни их место в системах не дают возможности прийти к каким-то выводам о назначении. Отношение к воде – явное, а назначение – нет. Работа с водой шла, но ее смысл не определяется.
И дать сооружению определение, соответствующее назначению - невозможно. Соответственно нельзя определить и истинное место объекта в гидросистеме. В итоге, такое сооружение выносится за рамки классификации как неопределяемое. И со временем таких объектов набралось довольно много.
Иногда невозможно сделать выводы о предназначении также и систем каналов. Казалось бы – тут-то, в чем вопрос? Но часто из-за некоторых конструктивных особенностей складывается впечатление, что поступление и течение воды – задача для них второстепенная. Что-то там происходило еще. Что-то кроме простого течения воды.
Да, иногда возникают предположения. Но в целом ряде случаев и предположить хоть что-нибудь рациональное - невозможно, и проблема просто зависает.
Тут очень четко проявляется правило, что делать выводы только лишь на основании внешнего подобия тому, что ведомо нам, - неверно. Эта проблема уже хорошо знакома - по самим полигональным сооружениям. В отношении них идентификация назначения - общий момент, с ним сталкиваешься постоянно. Им присваивают функцию, удобопонятную людям. Говорят, что мы имеем дело с «храмами», с «дворцами», с «обсерваториями», со «складами» и так далее. Однако, вполне очевидно, что у них было другое предназначение – наличие неидентифицируемых частей и деталей свидетельствует об этом довольно красноречиво.
Что же получается, - не только строили не так, как строим мы, но еще при этом и цели в отношении воды имели какие-то другие?
Такой ответ кажется логичным. Тогда получается нечто оригинальное - «три в одном». Гидросистемы в полигональных комплексах созданы с помощью технологий, о которых ничего не известно. В целях, о которых ничего не известно. Строителями, о которых так же не известно ничего.
Значит, будем логичными до конца - от воды им могло требоваться что-то сверх того, что обычно требуется нам. Нами это не востребовано. У нас другие потребности. Или возможности. Или и то, и другое вместе.
Вот это всё, в комплексе, и есть вышеупомянутое «во-вторых».
И если принимать такую точку зрения как отправную, то речь нужно вести не о группах «водоводы» и «водоотводы». Тогда даже и сами эти группы, сформированные на основе внешнего подобия, по аналогии с нашими, нужно в корне пересматривать и классифицировать установленные в них объекты уже совсем по-другому. И это будет другой ряд с другими системообразующими признаками.
(Когда-то подобная проблема существовала в энтомологии. Бабочек классифицировали на основании внешних данных. Только гораздо позже их систематизация стала происходить на основании данных о строении копулятивных органов. И только это сдвинуло с мертвой точки понимание биологии и эволюции этих насекомых)
Есть и еще одна сторона вопроса.
Перечисленные проблемы касались объектов, причастность которых к гидротехнике определялась без труда.
Но ведь есть и другая группа объектов, - те, у которых причастность не проявляется открыто.
Она не скрыта как-либо преднамеренно, - на самом деле она ничем не маскируется, впрочем, как и всё в полигональных комплексах, но, тем не менее, проявляется она только на основании каких-то косвенных «подсказок».
Возможно, что объекты такие – сейчас в бездействии, и если бы видеть динамику процесса, то подобный вопрос в их отношении не возникал бы? Да, это тоже возможно, но определить, что и как в них работало, – так же невозможно.
Один из наиболее ярких примеров таких сооружений - это «башня Солнца» в Мачу-Пикчу. Вроде бы никаких прямых указаний на ее принадлежность к типу гидротехнических сооружений нет, но как быть с тем, что «башня» эта расположена в месте, где почему-то концентрируются водные потоки? При этом вся остальная, довольно значительная территория комплекса – со всей массой разнообразных сооружений, остается без проточной воды?
Во-первых, водовод делает рядом с нею резкий зигзаг в ее сторону:
Во-вторых, непосредственно рядом с нею начинается каскад из так называемых «фонтанов».
В-третьих, основной слив дренажной системы, находящейся под главной площадью комплекса, так же идет в сторону «башни»:
Таким образом «башня Солнца», не имеющая явных для нас признаков принадлежности к гидротехническим сооружениям комплекса, с большой долей вероятности оказывается их частью. И частью, по-видимому, немаловажной.
Остановлюсь чуть подробнее на том, как проявляется проблема с определением назначения у объектов, у которых причастность к гидротехническим не вызывает сомнения.
Взять, например, вышеупомянутый «каскад фонтанов» - шестнадцать устройств, по которым вода перетекает, поступая всё ниже и ниже.
У официальной науки вопросы об их назначении не возникают. Они решаются по принципу удобопонимания в соответствии с аналогиями чему-то, что можно найти у нас.
Но так ли всё просто?
По сути они представляют собой искусственные водопады. Конфигурации и количество руслиц, подводящих воду к точке ниспадания, дают возможность предположить, что сделаны они, чтоб напор воды при истекании был строго определенным.
В то же время обустройство места падения такого «водопада» включает ограждение из полигональной кладки и обязательную «чашу» - о назначении которой можно строить какие угодно версии. Было бы неплохо иметь данные о том, являются ли размеры таких «чаш» стандартными или нет.
Это и не источники питьевой воды. Ничто, наверное, не запрещало использовать их в таком качестве, но это для них, очень похоже, было не главное. Для этого их многовато собрано в одном месте, да еще и так кучно. Если это источники воды для питья, то такие же, и без особого труда удобно было бы соорудить и в других частях комплекса. Комплекс-то - огромный. А проточной воды там больше нет - почему бы не провести и дальше? Что мешало или запрещало?
Это и не туалеты – не трудно представить, что в таком случае творилось бы в нижнем из них. Да и сам вариант с необходимостью бежать по нужде с другой стороны комплекса в это строго отведенное место – тоже как-то напрягает и требует дополнительного обоснования. К тому же, - что если вдруг потребуется сразу несколько «кабинок» - для нескольких клиентов? Кому-то из них это всё польется на голову?
Стирка/мытьё? Возможно. Но, опять же, проблема с тем, что в нижние «фонтаны» вода будет поступать уже загрязненная. И чем ниже, тем грязнее.
Вариант со стиркой/мытьем, начинающимися с нижнего «фонтана», не проходит тоже. Если кто-то есть ниже и для него требуется сохранить воду чистой, то пользоваться предыдущими всё-равно будет нельзя и тогда остальные опять просто не нужны.
Получается, что таки да, их действительно многовато. Значит цели – всё-таки другие.
Вариант, что эта вода использовалась для строительства или полива террас, и поэтому нужно было столько источников, упирается в ту же проблему. Допустим, вы набираете воду из верхнего водопада. Это означает, что вы ее забираете. И ниже в это время ничего не поступает. То есть, смысл в таком их количестве опять же просто теряется.
Остается еще вариант эстетических или религиозных каких-то заморочек. Места для одновременных омовений, одновременного моления, любования, медитации и прочее, прочее, прочее… Для которых, как известно, вопросы загрязненности воды при мытье или отправлении нужды часто не составляют предмета беспокойства. И вот этот вариант – без ответа. Совсем. Потому что это область субъективного.
Создавались ли они именно в целях получения эстетического удовольствия, - исключать такую возможность, конечно, нельзя. Впрочем, подобное удовольствие можно получать даже если объект не был специально сооружен в таких целях, здесь всё зависит от субъекта.
Можно взять другое гидротехническое сооружение. Например, комплекс в Чавин-де-Утара, так хорошо описанный А. Скляровым:
Здесь безответных вопросов еще больше. Впрочем, у индейцев ответы находились - предания приписывали сооружению свойство дарить «вечную молодость».
Площадь этого комплекса пронизана сетью каналов. Вода поступала из одной реки (Вачекса) и сливалась в другую (Мосна). Сооружения комплекса - с глухими стенами и без окон. Попасть в сооружения можно только с крыши или через «входы» сразу под ней. По-видимому, туда, во внутрь, никто и не совался. Только уж по каким-то сверхважным или специфическим вопросам. Да делать там особенно и нечего. Внутри сооружений небольшие помещения и многочисленные галереи и узкие шахты, а пространство между ними и внешними стенами заполнено грунтом и камнем. Света внутри практически нет, зато там течет вода и сохраняется определенный температурный режим.
Дать этому сооружению хоть какое-то определение – невозможно. Хотя оно однозначно из группы гидротехнических. Остается присваивать удобопонятные обозначения его элементам, опираясь на некоторые доступные аналогии – «каналы», по которым течет вода, «бассейны» - круглый и квадратный… И так далее. Но в целом, за этими «понятными» словами не видно самого сооружения и это не дает никакого ответа, никакого представления о смысле и предназначении как самого сооружения, так и его частей.
Так же в некоторых случаях и то, что можно было бы принять за дренажные системы, по-видимому, таковым не являлось. Вот, например, в Теотиуакане есть сеть подземных «дренажных», как говорят, каналов. Сеть эта достаточно сложная, разветвленная, в ней множество поворотов и изгибов. Но сделана она таким образом, что обслуживать каналы невозможно, - они замурованы наглухо и в случае засорения очистить их нереально. Подобное обслуживание, похоже, вообще не предусматривалось.
В связи с этим есть версии, что это вовсе не дренажная система, а система подачи воды в «город». Но тогда должны быть места, через которые воду можно было бы откуда набирать – колодцы, бассейны, «фонтаны». А их тоже нет. Однозначно – там что-то текло.
Но никаких рациональных объяснений такому устройству этих каналов и их предназначению, опять же, дать невозможно. Мы таких «водопроводов» не строим.
В качестве еще одного примера столь же непонятной «дренажной» системы можно привести и «Слюдяной храм» в том же Теотиуакане. И подобных объектов - множество.
На мой взгляд, есть что-то самодостаточное в таких объектах.
Во многих случаях остается впечатление о соподчинении полигональных сооружений и гидротехнических систем, регулирующих и направляющих потоки воды.
Иногда даже возникает неуловимое ощущение нарциссизма такой связи, их зацикленности и погруженности в себя.
И, возможно, прав был А.Скляров, когда говорил, что в отношении подобных объектов напрашивается вариант «автономно работающего оборудования».
В связи с этим, возможно, стоило бы сделать «заход» в область несколько иную. Дело в том, что сооружения из камня это, по сути, статическая, раз и навсегда заданная среда для каких-то событий. Вода с этой точки рассмотрения может быть и средой статической, – как наличествующий, присутствующий постоянно объект, так и динамической, - как объект постоянно изменяющийся и подвижный.
Как среда статическая она вполне соответствует тому, что мы ожидаем увидеть – гидросистемы как источник питьевой и технической воды и системы отвода воды лишней. Что касается ее динамической составляющей, то здесь сложнее, здесь и начинаются вопросы, на которые нужно искать ответы.
